Гроб хрустальный - Сергей Юрьевич Кузнецов Страница 31

"Мы оказались в одной гостинице, в другом городе, не в том, где познакомились. Нас было несколько человек, но Snowball уговорила свою подругу пойти на вечерний сеанс в видеосалон. Даже, кажется, на два вечерних сеанса. Я улизнул из номера, где пили мои друзья, и пришел к ней. Оба мы понимали, для чего встретились, и немного волновались. Надо вам сказать, это был мой первый sex. Сначала мы поцеловались несколько раз. Потом она сняла кофточку и осталась в одном bra. Я долго возился с застежкой, и Snowball даже начала смеяться немного, хотя и не обидно. Потом она сама расстегнула мне ремень и запустила руку в ширинку".

Глебу стало неловко. Точнее, он почувствовал возбуждение и одновременно — неловкость, что чувствует возбуждение, читая о том, как занималась когда-то любовью девушка, умершая несколько дней назад. Было в этом что-то от вуайеризма и одновременно — от некрофилии.

"Мы разделись, — продолжал het, — и легли в постель. Несмотря на волнение, у меня стоял как никогда. По молодости, я обошелся без начальных ласк, сразу перевернул ее на спину и лег сверху. Помню, когда я входил, она kissed меня за шею, засос был еще несколько дней".

Возбуждение нарастало. Он ясно представил Снежану, с улыбкой впивающуюся поцелуем в шею. Непроизвольно поправил член в штанах и порадовался, что в комнате никого нет.

"Мы трахались недолго, я почти сразу кончил, от неопытности. Snowball рассмеялась и сказала, что можно повторить, через некоторое время. Я не слезал с нее, а она начала пощипывать мои соски — я никогда не знал, что это так возбуждает. Я целовал ее грудь и постепенно my cock снова встал".

Глеб не сводил глаз с монитора. Правая рука лежала на ширинке и слегка двигалась вверх-вниз. "Вот уж не предполагал, — подумал Глеб, — что придется стыдиться онанизма. Досчитать что ли до восьми и бросить?"

"Когда я кончил второй раз, — продолжал het, — Snowball встала, и я увидел, что вся простыня в крови. Я сначала решил, что она была девственница, хотя все ребята в классе знали, что это не так. Весь член и pubic hairs у меня тоже были в крови. Я как-то нерешительно ее спросил, стесняясь слова «целка». Она рассмеялась и сказала, что у нее periods".

Глеб оторвал руку от члена и быстро написал:

"het: прости, а когда это было?"

"kadet: очень давно, — ответил het, — а что?"

"просто так", — ответил Глеб и положил руку назад.

В этот момент Глеб увидел, что последние несколько минут на канале находится еще один человек

"Это что еще за XXXpyctal у нас тут образовался?" — спросил SupeR.

"SupeR: поминаем Snowball" — ответил BoneyM.

"???" — ответил SupeR.

"Она умерла", — объяснил BoneyM.

И тут дверь в офис открылась.

— Порнушку смотришь? — раздался голос Нюры.

Глеб смутился. Правая рука еще лежала на ширинке, хотя эрекция уже почти пропала. Он быстро убрал руку и, нажав Alt-Tab, спрятал окно mIRC'a.

— Нет, просто серфлю, — ответил он.

— Да ладно, — Нюра села на соседний стул лицом к Глебу. — Любой человек должен провести сутки за скачиванием порнухи из юзнета, чтобы больше к этому не возвращаться.

— Я действительно не… — начал Глеб и, опустив глаза, увидел, что ширинка до половины расстегнута. "Проклятые джинсы", — подумал он и быстро подтянул язычок молнии.

Нюра засмеялась.

— Да не дергайся, — сказала она, — а то крайняя плоть застрянет. Ты ведь, наверное, не обрезанный?

И она подвинулась еще ближе.

— Нет, не обрезанный, — ответил Глеб, — я как-то вообще мало религиозен… и уж скорее христианин, чем иудей.

— Врешь, небось, — сказала Нюра и потянулась к застежке.

Он смутился. Дело даже не в том, что второй раз за последние две недели он оказывался объектом пристального женского внимания. Снежана в самом деле ему нравилась — но Нюру Степановну он как женщину не воспринимал. Точнее, воспринимал ее именно как женщину — ну, тетю, двоюродную, сильно старшую сестру, но никак не девушку, с которой можно заниматься сексом. Глядя, как рука с уже проступающими синими венами расстегивает молнию, и вдыхая идущий от Нюры запах «кэмела», он поймал себя на том, что помимо воли в мозгу всплывает слово «геронтофилия». От этого и было стыдно: только что возбуждался, вспоминая о мертвой женщине, а теперь вряд ли возбудится от прикосновения живой. Он подозревал, что у него не встанет — и ему заранее было неловко.

Но у него встал.

Они прошли в боковую комнату по соседству с кухней. Как выяснилось, это была не спальня, а склад: коробки с книгами и какая-то старая мебель. Через оконце из кухни лился тусклый свет, и Нюра не стала включать электричество. Не говоря ни слова, она начала раздеваться. У нее оказалось вовсе не такое старое тело: измочаленный живот, обвисшая грудь, но красивые бедра и довольно стройные ноги. Он стянул футболку, а Нюра, став на колени, вытащила его член из штанов.

Глеб закрыл глаза и тут же услышал, как в метре от них по коридору идет Шаневич и громко зовет Нюру. Судя по движениям ее головы, отзываться она не собиралась.

— Вот коза, — сказал Шаневич на кухне. — Небось, в магазин вышла. Придется нам самим чай кипятить.

— Ничего страшного, — ответил мужской голос, и Глеб узнал Влада Крутицкого.

Узнала его и Нюра — и тут же замерла.

— Так что у вас со Шварцером вышло? — спросил Шаневич.

Нюра поднялась с колен и нервно огляделась. Она явно раздумывала, не одеться ли. Глеб, осторожно переступая в спущенных джинсах, шагнул к ней и обнял.

— Глупость это все, — говорил за стеной Крутицкий. — Понимаешь, Илья, все эти игры в открытость, в демократизм — все это несерьезно. Детский сад.

— Information wants to be free, — ответил Шаневич.

— Не смеши меня. Мало ли, чего она wants. Мне не важно, правда ли, что у Шварцера липовое портфолио, но нельзя же допускать такого слива. Ну, что это такое? Фактически, анонимка — но публичная. Вот если бы Шварцер надавил на владельцев сервера, чтобы они раскрыли, кто такая эта Маруся — тогда бы я его зауважал.

Некоторое время Нюра старалась освободиться от объятий Глеба, но он был сильнее, и к тому же она не хотела шуметь. Постепенно он прижал ее к стене, и ее губы уткнулись ему в ямку между ключицами. Глеб начал медленно гладить ей груди.

— У Сети такая идеология, — ответил Шаневич. — Уважение чужой прайвеси. К тому же сервер в Америке, как на них надавишь?

— То есть ты хочешь сказать, — продолжал Крутицкий, — что любой человек может завести в Сети страницу и печатать там все, что угодно?

— Конечно, — даже по тону было слышно, как Шаневич недоуменно пожал плечами.

"Да, смешного инвестора чуть было не получил Тим", — подумал Глеб, осторожно разворачивая Нюру спиной к себе. Правую руку он старался не снимать с ее груди.