Факир на все времена - Чингиз Абдуллаев Страница 31

— Смóтрите на мое платье, — поняла Жанна,чуть усмехнувшись. — Поэтому вы решили, что я Алевтина Павленко. Нет, выошиблись. А платье мне подарил мой двоюродный брат, крупный бизнесмен.

Платье у нее было достаточно коротким, и она села, положивногу на ногу, от чего платье поднялось вверх еще выше.

— Я пойду и узнаю насчет электрокара, — тактичновставил менеджер, — и попрошу принести вам еще кофе.

— Мы скоро закончим, — сказал Дронго.

— Сидите спокойно и не беспокойтесь, — улыбнулсяменеджер. — Мы для вас все приготовим. Я понимаю, что вы должныпобеседовать с нашей гостьей. Сейчас принесут кофе.

— Эспрессо, — сказала Жанна.

— Мне лучше зеленый чай, — попросил Дронго.

Менеджер вышел из комнаты.

— Значит, вы старший следователь транспортнойпрокуратуры, — уже не сомневаясь, произнес Дронго. — Я редко ошибаюсьв людях, но ваше дорогое платье явно сбило меня с толку.

— Я поняла, — улыбнулась она.

— Зачем вы искали начальника полиции?

— Хотела сообщить ему важные сведения.

— Вы можете сообщить их мне?

— Нет, не могу. Это касается сегодняшнего убийства.Вам, наверное, уже сказали, что я являюсь основным свидетелем. И, возможно,даже основным подозреваемым. В тот момент, когда ему нанесли удар, я была ближевсех и по логике вещей обязана была увидеть убийцу. Но я никого не видела.

— Почему?

— Не знаю. Наверное, расслабилась. Услышала удар,падение тела, всплеск воды. Когда подошла к бассейну, он уже плавал там лицомвниз. И на голове была рана. Я все сразу поняла. Почти сразу.

— Вы считаете, это было умышленное убийство?

— Безусловно. И не просто умышленное, а подготовленное.Орудия убийства так и не нашли…

Он вспомнил, что говорил об этом начальник полиции, и уже сбóльшим интересом взглянул на свою собеседницу. Судя по всему, она быланеплохим следователем.

— Вы давно работаете в прокуратуре?

— Да, — ответила Жанна, — сразу послеокончания юридического факультета. Я советник юстиции.

— Солидно, — согласился Дронго. — Дело в том,что я попал в аварию и случайно оказался в этом отеле. А господин Джемал Азизпопросил меня оказать ему помощь в расследовании данного убийства.

— Значит, мы коллеги, — равнодушно сказалаЖанна, — но в любом случае свою информацию я хотела бы передать именноначальнику полиции либо следователю, который будет вести это дело. К вам моифакты не имеют никакого отношения. Извините меня.

Она хотела подняться, когда в комнату буквально вбежалгенерал Татаренко.

— Здравствуйте, Павел Анатольевич, — поднялась изкресла Жанна, — я не знала, что вы здесь отдыхаете. Хотя сегодня виделавашу супругу, которая помогала сотруднику полиции с переводом показаний нашихказахстанских друзей.

— Она уже вернулась в номер. Добрый вечер, Жанна. Хотякакой он добрый, — отмахнулся Татаренко, — мы с вами встретились пристранных обстоятельствах. Наша профессия догнала нас даже здесь. Но намповезло. Рядом с нами оказался такой знаменитый эксперт, — он показал всторону сидевшего Дронго.

— Какой эксперт? — не поняла Жанна.

— Он еще не представился? — удивилсяТатаренко. — И вы его не узнали? Странно, ведь его блестящие расследованияизучают все наши следователи на курсах. Это Дронго. Тот самый знаменитыйэксперт и мой личный друг.

Жанна обернулась к нему. Удивленно поправила очки.

— Дронго, — повторила она, словно не веря своимглазам. — Как же я сразу не догадалась! Ваша запоминающаяся внешность,ваша жизнь на три города, ваша манера разговаривать… И, наконец, согласиеначальника полиции, чтобы ему помог случайный человек, попавший в аварию рядомс отелем. Я обязана была вас узнать.

— Значит, мы оба допустили одинаковые ошибки, —великодушно сказал Дронго.

— Вы никогда про меня не слышали, — возразилаона, — а я про вас много слышала и читала. Я обязана была сразу понять.

— Обмен любезностями закончили, — поднял рукуТатаренко, — хочу заметить, что ты можешь остаться в нашем номере вместесо мной. А жена пойдет ночевать к нашим киевским знакомым. У них в номеребольшой диван.

— Ни в коем случае! — возмутился Дронго. —Мне уже нашли место, и я остаюсь в отеле. Ни о чем не беспокойся. Увидимсязавтра, за завтраком.

— Что показал рентген?

— Я абсолютно здоров. У меня нет никаких переломов ивнутренних повреждений. Можешь спокойно идти спать. А я еще немного побеседую сгоспожой Гринько. Тем более что менеджер обещал дать нам хороший кофе.

— Тогда ухожу, — согласился Татаренко, — дозавтра. До свидания.

Он попрощался и вышел из комнаты. Жанна проводила его долгими веселым взглядом.

— Мировой мужик, — почти весело сказалаона, — вы извините, что я вас сразу не узнала.

— Я не актер и не футболист, чтобы вы меня могли сразуузнать, — заметил Дронго, — поэтому не нужно извиняться.

— Но я тоже не футбольная болельщица и неангажированная зрительница, — возразила Жанна, — я старшийследователь и должна была узнать вас. Или хотя бы понять, кто именно сидит вэтой комнате.

— Мы обменялись любезностями, — кивнулДронго, — а теперь давайте серьезно поговорим…

В комнату внесли чашечку кофе и чашку зеленого чая. Оставиввсе на столике перед гостями, официант быстро вышел.

— Насколько я понял, убитого вы почти не знали? —уточнил Дронго.

— Совсем не знала. Увидела в первый раз сегодня вечеромна пляже. Перед самым ужином. Дело в том… Дело в том, что мы купили новыекупальные костюмы и отправились на море. Там нас и увидел господин Вицинский.Он подошел и заговорил с нами. Приятный мужчина с хорошими манерами, правда,слишком любезный и приторно предупредительный, но мы решили, что это не самыебольшие недостатки. Он сказал нам, что пригласит и соседей, которые живут наближней вилле. Поэтому мы и пошли. Подруга была в восторге. Она мечталапобывать на виллах, находившихся на полуострове.

— Во время ужина ничего необычного не произошло?

— Нет, практически ничего. Дочь Ордалиевых из той самойказахстанской семьи иногда говорила колкости, но я думаю, что это понятно. Длянее мы с Алевтиной — две «старые телки», которые пришли на виллу, чтобыполучить хозяина и ее старшего брата. Вот она и дергалась. Ее родители —довольно добродушные люди. Брат несколько излишне импульсивен и энергичен. Онвесь вечер ухаживал за моей подругой, очевидно, ему нравятся женщины в такомвозрасте. Ну это у него скоро пройдет, он еще достаточно молодой.