Синдзю - Лора Джо Роулэнд Страница 31

Однако Сано заметил: борец вздрогнул при упоминании имени художника, значит, тема ему небезразлична.

— Вы знали его?

— Может, и знал. — Райдэн быстро заработал челюстями.

— Он вам не нравился?

Райдэн промолчал. Сано спокойно ждал ответа. Он полагал, что словоохотливый борец долго не продержится. И оказался прав.

Райдэн швырнул пустую плошку за дверь и крикнул:

— Я ненавидел эту ничтожную мразь!

Тело у борца вдруг напряглось, а гибкие пальцы сжались в кулаки, на лицо набежала тень. Так было перед тем, как он напал на торговца.

Присутствующие вылупились на Райдэна. Несколько человек вскочили и выбежали вон.

Тайком потянувшись к мечу, Сано сказал как можно мягче:

— Спокойно, все хорошо.

Однако уверенности, что он сумеет погасить вспышку безумия, у Сано не было.

К его изумлению, тело Райдэна обмякло. Лицо просветлело. Он заморгал, потряс головой, словно стряхивая наваждение, и, открыв рот, осторожно уставился на Сано.

— Простите, — сказал он глухим голосом. — Мы разговаривали? Вы о чем-то меня спросили? — Он посмотрел перед собой. — А где моя плошка?

Сано позволил себе осторожно расслабиться: опасное состояние Райдэна вроде прошло.

— Мы говорили о Нориёси, — напомнил он, надеясь, что имя не вызовет новой вспышки ярости. — Почему вы его ненавидели?

Райдэн смущенно нахмурился.

— Я — его? О да — ненавидел. Это он устроил, чтобы меня вышвырнули из команды господина Тории. Тот мастер-боец никогда бы не рассказал господину Тории, что я нарушил дисциплину и чуть не убил его. Он не хотел терять авторитет. Но в тот день в имении был Нориёси, он принес кое-какие картинки. Он видел все, что произошло. И сказал мне, что, если я не буду платить ему тысячу дзэни в неделю, он доложит о случившемся господину Тории. У меня не было таких денег. Тогда он рассказал, и господин Тории меня выгнал. Ужасно, как по-вашему?

Сано почувствовал легкое разочарование. Он ожидал большего. Райдэн, похоже, не контролирует своего демона. Он способен убить человека ни с того ни с сего. Но вряд ли у него хватило ума закамуфлировать двойное убийство под самоубийство.

И Кикунодзё и Райдэн с готовностью признали, что были жертвами шантажа со стороны Нориёси. Но если связь Кикунодзё с Ниу Юкико казалась слабой, то Райдэна и подавно. Самурайки из высшего общества никогда не посещали публичных поединков сумо, тем более уличных. Впрочем, какие-то светские мероприятия могли свести Юкико с семьей Тории, но тот прогнал Райдэна почти два года назад. Какие обстоятельства связывали Нориёси и Юкико? Чутье подсказывало Сано, что художник был напрямую связан с кланом Ниу, что именно отсюда вытекает мотив убийства. Тем не менее он продолжил допрос:

— Вам когда-нибудь доводилось бороться с людьми господина Ниу?

Хозяин принес борцу третью плошку лапши, наверное, для того, чтобы предупредить очередную вспышку злости.

— Конечно. — Райдэн принялся за еду. — Во время соревнований в Му-эн-дзи.

Храм безысходности, построенный на месте захоронения жертв Великого пожара, был излюбленным местом для организации различных зрелищ.

— Три года назад.

— Вы знакомы с его дочерьми? Особенно со старшей… Юкико?

— Кхе-кхе-кхе. — Райдэн толкнул Сано в бок огромным локтем. — Знаю, о чем вы подумали. Но нет. Даймё никогда не подпускают нас близко к своим женщинам. Они нам не доверяют. Жаль, ведь некоторые… — Он начал описывать прелести женщин, которых видел только издалека.

Сано поверил ему. Борец не обладал ни умом, ни талантом Кикунодзё, для того чтобы лгать легко и убедительно. Он просто опрометчив в словах и лишен инстинкта самосохранения. Он даже не поинтересовался, кто такой Сано, почему задает вопросы. И вообще его похотливые замечания о женщинах из семьи господина Тории, долети они до ненужных ушей, могут стоить ему серьезного наказания.

В конце концов Сано прервал разглагольствования:

— Вы довольны, что Нориёси умер?

Райдэн допил саке.

— А чего мне о нем жалеть, как по-вашему? Но есть один человек, которому жаль Нориёси еще меньше, чем мне. Я был не единственным, кого он шантажировал.

— Вы имеете в виду Кикунодзё, актера из театра кабуки?

Борец окинул Сано озадаченным взглядом.

— И его тоже? Не знал. Нет, я о другом человеке.

— И кто же это такой?

— Член очень могущественного клана. — Райдэн впервые осторожно зыркнул вокруг и понизил голос: — Не знаю, кто именно, и не стану называть семьи, но…

Борец зачертил палочкой между ног. Картинка на пыльном полу была выполнена не столь искусно, как у Нориёси, но Сано легко понял, что изображено.

Стрекоза, знак семьи Ниу. Вот она, ниточка между Нориёси и Ниу!