Золото гетмана - Виталий Гладкий Страница 31

В один из солнечных летних дней 1722 года тяжело груженый флейт [55]«Сан-Криштован» под португальским флагом рассекал волны Средиземного моря. Встречный бриз заставлял идти галсами, и обычно быстроходное судно едва ползло по аквамариновой водной поверхности, шероховатой от мелких волн. Капитан флейта, старый морской волк Альваро да Силва, стоя на квартердеке [56]внимательно наблюдал через подзорную трубу за берегом, который был слева по борту.

Он опасался мавританских пиратов. Их быстроходные дау [57]могли в любой момент выскочить, как стая гончих псов, из неприметной бухточки, которыми изобиловали берега. А быть проданным на алжирском невольничьем рынке в качестве раба какому-нибудь бею или аге за сотню-другую пиастров у капитана не было ни малейшего желания, поэтому в самых опасных местах он составлял компанию впередсмотрящему матросу, не надеясь на его бдительность и зоркость.

Конечно, нынче мавританские пираты не те, что были раньше, когда юный Альваро служил юнгой. Чего стоил один лишь предводитель алжирских пиратов Меццоморте. Он убил правителя Алжира бея Бабу-Гассана, который хотел выдать пирата французам, и занял его место. А затем нанес большой урон эскадре французского адмирала Дюкена, после чего в 1684 году Франции пришлось заключить мирный договор с алжирским пиратским государством.

В начале XVIII века военные корабли французов и португальцев разорили главные разбойничьи гнезда на побережье Средиземного моря. Но все равно истребить всех пиратов они не смогли. Капитану да Силве уже приходилось спасаться бегством от пиратских посудин, но тогда флейт не был загружен так сильно и смог уйти в открытое море, куда пираты на своих судах, в основном предназначенных для каботажного плавания, не рисковали выходить.

Наблюдая за берегом, капитан время от времени отрывался от окуляра подзорной трубы и с интересом посматривал в сторону двух молодых людей в европейском платье, которые о чем-то оживленно спорили на незнакомом ему языке. Они стояли на палубе юта [58]и яростно жестикулировали.

Они зафрахтовали «Сан-Криштован» в Константинополе и заплатили золотом, не торгуясь, – сколько наугад брякнул да Силва. Капитан потом пожалел, что не запросил вдвое больше. Он совершенно не сомневался, что молодые люди приняли бы и эту цену без особых возражений.

Но что сделано, то сделано. Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь. А слово такого известного и уважаемого в купеческом мире Средиземноморья мореплавателя, как Альваро да Силва, стоит дороже золота.

Поначалу капитан думал, что его пассажиры – беглецы. В последние годы многие стремились в Англию, куда держал курс и да Силва. Но потом, по здравому размышлению, капитан поймал себя на мысли, что больно уж уверенно держатся молодые люди. В конечном итоге да Силва решил, что это просто богатые путешественники, решившие повидать мир за счет родительских средств.

Личного багажа у них было совсем мало, чем молодые люди здорово отличались от французов, которые тащили за собой многочисленные сундуки с одеждой. Не были они похожи и на итальянцев, не мысливших путешествия без винного погребка. И уж совсем пассажиры «Сан-Криштована» не напоминали греков (хотя тоже были черноволосыми и сильно загорелыми), которые обычно везли с собой целый арсенал разнообразного оружия.

Впрочем, молодые люди, а также их слуги не были безоружными, хотя держали свои сабли и пистоли не на виду. Но капитан, немало повидавший на своем веку, был уверен, что они и голыми руками способны разогнать половину его матросов, вооруженных кутласами. [59]

Особенно поразили да Силву двое телохранителей. С виду они были совершенными разбойниками: жилистые, поджарые, в шрамах от сабельных ударов и с диковатыми волчьими взглядами.

Когда они ступили на судно, то были одеты в турецкие халаты и фески и при этом шли слегка согнувшись, как паломники, глядя строго под ноги, – чтобы не показывать свои лица. Это да Силва понял уже потом, когда флейт вышел в море и телохранители с видимым облегчением сняли свои маскировочные одежды. Теперь они расхаживали по верхней палубе как нобили [60], поглядывая на матросов и даже на капитана с плохо скрываемым превосходством.

И только когда да Силва увидел их чубы, представлявшие собой клок волос посреди бритой головы, он наконец понял, что перед ним запорожские казаки. Молва об этих степных рыцарях достигла даже Португалии. Их вождь Сагайдак-бей [61]в свое время взял турецкую крепость Варну, Синоп, Кафу, сжег весь турецкий флот.