Время собирать камни - Елена Михалкова Страница 31

Она ждала реплики сына, но Савелий молчал.

– Пошла я к их бабушке, – продолжала ОльгаСергеевна, – а она мне: «Знать ничего не знаю». И хихикает. Противнаятакая ??таруха, честно тебе скажу. Я ей про ветку смородины, а она в ответ: «Вызлитесь, потому что ничего у вас с почтальоновым домом не получилось». Нет, тыпредставляешь? Я ей про Фому, а она мне про Ерему. При чем здесь вообщесоседский дом, если ее внуки через наш забор перелезают, а?

Савелий встал и прошелся по комнате. Ольга Сергеевнапродолжала вязать.

– Значит, с домом у нас ничего не получилось… –недобро протянул Савелий. – Здорово. Просто здорово! Ты, что ли, матьязыком растрепала?

Ольга Сергеевна подняла на него глаза. Сын стоял напротив,набычившись, опираясь ладонями о стол. «Точно, на быка похож», –машинально отметила она, не отводя взгляда.

– Ты, Севка, во-первых, думай, что говоришь, –сухо осадила она сына. – «Растрепала»… К Лизке своей так можешьобращаться, а мне подобных слов не говори. Во-вторых, я здесь ни с кем неразговаривала. И без меня все соседи знают, что ты дом хотел купить, да егоперекупили. Посмеиваются, конечно. Только тебе-то что? Почему ты так злишься?Подумаешь, дом не купил… Ну так купили этот, и слава богу.

Про «слава богу» она, конечно, слукавила, и вранье ее лежалона поверхности: сын прекрасно знал, что мать ненавидит и деревню, и ихобустроенный дом. Но он не обратил на ее последние слова внимания. Как она идумала, его интересовало только одно.

– Значит, смеются… – забормотал он, злобно косясьв окно. – Понятно, кто тут языком чешет. Новые хозяева, значит, радуются…Посмотрим, сколько вы радоваться будете!

Он вышел из комнаты, мягко прикрыв за собой дверь. ОльгаСергеевна с облегчением отложила вязание, которое ненавидела почти так жесильно, как и дом.

В субботу Виктор отправился «наносить визиты» ксостоятельным соседям, а Тоня осталась дома. Она чувствовала себя плохо, причембез внешней причины. Походив бесцельно по комнатам, она решила зайти к бабушкеСтепаниде – попросить у нее рецепт печенья, да и просто пообщаться, узнать, какдела. Ей нравилась словоохотливая старушка, нравился ее старый, чистенькийдомик, и она всегда старалась узнавать, не нужно ли чего бабушке Степаниде вМоскве. Но та лишь благодарила и объясняла, что если ей что и нужно, то всегдаможет Женька съездить, Тоню ей беспокоить не хочется.

Тоня захватила коробку конфет, которые, как она знала,Степанида очень любила, натянула высокие сапоги и закрыла за собой дверь.Вообще-то можно было и не запирать, сейчас, в такую непогоду, в деревнеоставались только местные, и те сидели по своим избушкам, но Виктор много разобъяснял ей, насколько неразумно оставлять дом открытым даже на короткое время.Хотя, между прочим, они все никак не могли сменить старые замки на новые и пользовалисьключами, которые Виктору дал… Тоня остановилась посреди сада и обернулась,чтобы посмотреть на дверь. Почему-то ей и в голову не приходило спросить, ктоже дал Виктору ключи, если о продаже дома он узнал от случайного знакомого.Хотя, возможно, хозяин дома просто отдал их в агентство? Интересно, как всеобычно делается?

Обдумывая это, Тоня сама не заметила, как дошла до калитки.Охотник Женька, пока жил у бабы Степаниды, принес много пользы: починил забор,кое-что подправил в доме, недавно что-то сделал с калиткой, и она пересталаскрипеть, хоть и выглядела так, словно может развалиться в любую минуту. Тоняпостучала у окошка, дождалась, пока из-за занавесок покажется улыбающеесяморщинистое лицо Степаниды, и прошла во двор.

– А, Тоня пришла! – вышла на крыльцо, кутаясь вплаток, старушка. – Чай, опять принесла чего, а? Говорила же тебе – нетаскай, своего девать некуда!

– Сама же и съем, – рассмеялась Тоня. –Степанида Семеновна, я к вам за рецептом.

– Проходи, проходи. Я одна, Женька, хоть и непогода вонкакая, в райцентр отправился, разрешение какое-то получать, так что мне гости вудовольствие. Ну, рассказывай, как ты живешь-поживаешь? Что без супругасегодня?

– Супруг с визитами по соседям ходит, – отозваласьТоня, снимая куртку.

В комнате было сильно натоплено (Степанида любила тепло), ией сразу стало жарко.

– Садись, Тоня, я тебя чайком напою. Ну что, обжиласьты наконец? Про Витьку-то не спрашиваю, он этим домом болеет просто, а вот тычеловек непривычный…

– Да ведь мы мало еще тут прожили, – уклончивоответила Тоня. – Вроде бы привыкаю.

– Ну хорошо, хорошо, – покивала головойСтепанида. – А то я, понимаешь, вроде как ответственность свою чувствую.

– Почему?

– Так а кто ж вам дом-то продал?

– Кто?

– Да я же и продала!

– Как вы? – поразилась Тоня. – СтепанидаСеменовна, да вы что?

– Ба! А ты разве не знала? Что же тебе Витька-то несказал? Хотя, по правде, я сама его просила языком особо не чесать.

– Подождите, подождите… Так это ваш дом, получается,раз вы его продали?

– Нет, голубонька, не мой. Меня хозяйка попросила, а явсе и сделала, и она мне, как полагается, денежку выплатила. Очень довольнабыла, что так быстро покупатель нашелся.

– Ничего не понимаю, – покачала головойТоня. – Вы мне расскажите с самого начала, пожалуйста. Как вы Виктора-тонашли?

– Да что тут рассказывать? Всех рассказов – чашка чаю ссахаром, как бабка моя говаривала, – отозвалась баба Степанида, завариваясвежий чай. – Мне с полгода назад хозяйка дома письмо прислала: так и так,собираюсь продавать имущество, а с чужими людьми связываться не хочется. Мол, иденег жалко, и Степаниде Семеновне доверия больше. – При последних словахстарушка поправила на плечах платок и довольно улыбнулась. – Ключи мнепереслала, а потом только за деньгами сама и приехала. Ну вот я и подумала:может, из своих кто захочет дом купить, из деревенских? Телефоны есть, сталаназванивать, спрашивать, не нужно ли кому. А почтальонов-то дом все знают, ктотут жил, – дом-то какой, красота! Чернявскому позвонила, тестю твоему, они говорит: ты, Степанида, Витьке предложи, а мне в Калинове делать нечего. Воттак-то и сложилось.

– А зачем хозяйка такой дом хороший продала? –спросила Тоня, мысленно удивляясь: ай да Виктор, ни слова не сказал.

– Так а зачем он ей, голубонька? Сама она в Воронеже, имуж ейный там, а оттудова сюда не наездишься. Да и память у нее не больнохорошая.

– Сколько же ей лет?

– А я не о том, что она не помнит ничего, девка-то онамолодая. Просто радости ей здесь никакой нет.

– Почему? – насторожилась Тоня. – В доме умеркто-то?

Она замерла, ожидая ответа. Неужели наконец-то услышит, чтос домом не так?