Полярный круг - Лиза Марклунд Страница 31

Неподалеку от полицейского участка мимо нее прогрохотал трактор, переделанный из легковой машины, – она и не знала, что такие до сих пор существуют. В запотелом салоне сидели по меньшей мере пятеро подростков, до нее донеслась незнакомая мелодия, которой подпевал пьяный мужской голос. Машина свернула за киоском по продаже хот-догов, закрытым на ночь, и двинулась дальше к Олимпу. Когда машина проехала, тишина стала еще более оглушительной.

Вопрос в том, какую часть себя ты на самом деле выбираешь: какой процент определен генами, какая часть – средой. Их с Кристером сыновья были стокгольмцами до мозга костей, они никогда не знали другой жизни. Говорили на стокгольмском наречии, вставляя выражения, характерные для высшего общества, прикипели душой к центру и северным пригородам. Норрботтен они знали и любили, но воспринимали как экзотическое место, куда ездят в отпуск. В их картине мира в Стентрэске всегда светило полуночное солнце.

Оба в полном отчаянии оплакивали отца, но теперь, как ей казалось, уже вступили в новую фазу. Линус говорит о том, что собирается купить квартиру побольше вместе со своей девушкой – может быть, даже покинуть центр и перебраться в таунхаус. Возможно, скоро встанет вопрос и о детях, допытываться она не хотела, но интуиция подсказывала ей: что-то намечается.

Эмиль работает в полиции, сейчас живет один. По крайней мере, насколько ей известно. Он говорит о том, что хочет изучать криминалистику, чтобы со временем стать следователем.

Она хорошо разогналась. Ноги шли сами собой, дышать стало легко. Правильное решение – пойти пешком, хотя рюкзак на спине тяжеловат. Уверенным шагом она пересекла покрытый льдом школьный двор, миновала уличную курилку – незабываемое место. Ох, как самые крутые стояли там и дымили – она так и не сумела стать похожей на них.

Но стоп, что это там такое? Она остановилась. Вверх на северо-запад тянулась дорога, расчищенная, но не освещенная. Такие же аккуратные сугробы по обеим сторонам, как возле маминого дома – вероятно, тот же снегоуборщик. Проход или же велосипедная дорожка. Кратчайший путь к Бэкосену. Когда-то и она ходила здесь, давным-давно, хотя и нечасто. На вершине холма ей снова почудился мерцающий синий свет.

Сусанна двинулась вверх по склону. Дорога круто уходила вверх, в мышцах ног началось жжение. Боясь споткнуться, она достала из кармана телефон и включила функцию фонарика. «Круг света создает искристый мир защищенности среди ледяного космоса», – подумала она, получилось красивое предложение. Произнесла его вслух, чтобы не забыть, – ведь диктофон по-прежнему включен.

На вершине холма она остановилась, облако пара от дыхания окружило ее, словно туманом. Источник сине-белого света находился прямо под ней, в паре сотен метров от нее. Фундамент моста через Питеэльвен – антитеза защищенности. Его очертания подсвечивали несколько прожекторов гигантских размеров – две человеческие фигуры, двигавшиеся внизу, припаркованные машины. Эксперты-криминалисты все еще работают. Может быть, и Викинг там? Нет, уже перевалило за полночь, он наверняка уехал домой.

Ноги сами понесли ее в ту сторону. Подойдя ближе, она увидела людей, передвигающихся по мосту. Над тем местом, где, по всей видимости, обнаружили тело, был натянут огромный тент – после сегодняшнего снегопада на нем лежал мелкий снег. Боковины тента были оттянуты в стороны, чтобы свет прожекторов проникал внутрь. Молодая женщина и пожилой мужчина сосредоточенно работали под тентом, присев на корточки, – с первого взгляда было ясно, что они свое дело знают. У временного ограждения стоял мужчина в форме охранника, направив на нее взгляд, – видимо, заметил свет ее фонарика.

Сердце забилось чаще, когда она приблизилась к месту находки. Охранник включил свой фонарь, невероятно мощный, и направил ей прямо в лицо. Она остановилась, совершенно ослепленная. Инстинктивно подняла ладонь, пытаясь защитить глаза.

– Сусси? Черт, неужели это ты?

Фонарь погас. Сусанна опустила ладонь, по-прежнему ослепленная, в глазах звездочки, но голос она узнала.

– Пекка?

– Ну да. Какого черта ты тут делаешь?

Она стояла и моргала. Охранник приблизился как раз тогда, когда к ней вернулось зрение. Он крепко обнял ее, погладил по спине своими толстыми рукавицами. Пекка Карлссон всегда был без ума от нее и даже пытался в свое время ее лапать. Она высвободилась из его объятий.

– Пекка, безумно рада тебя видеть, – проговорила Сусанна, засовывая телефон в карман куртки.

– Слушай, мне так жаль, что мы не смогли приехать на похороны. Конец года, подача декларации о доходах, знаешь ли, Лоттен не смогла вырваться. Проклятый рак.

Сусанна попыталась улыбнуться ему.

– Понимаю, – проговорила она. – Спасибо, что думал о нас.

– Вы получили венок?

Венок? Она понятия не имела.

– Очень красивый, спасибо.

– А ты, стало быть, совершаешь вечерний моцион?

– Гостила у брата, выпила вина. В таком случае лучше на своих двоих. К чему садиться за руль подшофе?

Пекка Карлссон засмеялся глухим смехом. У него были большой живот и широкая грудь – сочетание чревоугодия с силовыми тренировками. Сусанна кивнула на фигуры, работавшие у опоры моста.

– Просто ужас все это.

Охранник повернулся к экспертам, почесал у себя под шапкой и вздохнул.

– Да уж, хуже не бывает, – ответил он. – Само собой, все очень хотели, чтобы ее нашли, но не таким образом. И не в такую ужасную погоду. Вчера вечером вообще пришлось накрыть место находки тентом, работать было невозможно.

Некоторое время они стояли молча, наблюдая, как эксперты перебирают песок и гравий, который они, видимо, достали из кессона в опоре моста и выложили кучей на проезжую часть. Река под ними шумела и пенилась, направляясь к порогу Стурфорсен, где вода через пару километров круто обрывалась вниз. В темноте Сусанна слышала грохот падающей воды. Стурфорсен не замерзал никогда, даже в сорокаградусный мороз. Дул ветер, в воздухе летали кристаллы льда, обжигая ей щеки.

Пекка снова перевел взгляд на нее.

– Но расскажи, у тебя-то как дела, черт возьми? Приехала проведать мамашу?

Тут она порадовалась, что выплакала все слезы на кожаном диване у Карины.

– Первое Рождество без Кристера, – пояснила она. – Тяжело.

Он снова обнял ее, она не сопротивлялась.

– Говорят, по первости все праздники даются тяжело, – проговорил он. – Сама понимаешь: первый день рождения, первый мидсоммар, первый отпуск. Мне-то самому повезло.

Пекка был одним из тех парней, которые всегда толпились вокруг Кристера по пути к школьному автобусу. Вот уже тридцать лет он женат на Лоттен, у них трое взрослых детей. Даже родители у него оба живы – что он может знать об утратах.

– Спасибо за участие, – проговорила она. – Это согревает. Кстати, если уж мы заговорили о тепле, – ты не замерз тут?