Отдаленные последствия. Том 1 - Александра Маринина Страница 31

– Очеретин не прокатывает по таким критериям, – покачал головой Сергей. – Если только ребята у Масленковых что-нибудь нароют.

– Сергей Кузьмич, ты меня не слышишь, – удрученно вздохнул генерал. – Нароют твои ребята или нет – Очеретин должен посидеть у нас, сколько закон позволяет. В идеале – не только у нас, но и в СИЗО. Мне нужно время, чтобы придумать, как угомонить этих нервных коррупционеров. А следователю нужно хоть что-нибудь, чтобы просить у суда арест и не выглядеть при этом полным лохом.

– Понял, – кивнул Зарубин. – Это сделаем, могу обещать.

Ему очень не понравилось слово «здесь». «Здесь нужен задержанный…» А что, есть еще какое-то «там»? Выходит, Большаков еще не все сказал? Дальше будет хуже?

Предчувствие не обмануло. Дальше и вправду оказалось хуже. Причем намного.

Информация о записках и сходных обстоятельствах двух убийств навела кое-кого на сомнительные мысли и породила неправедные желания. Генерал Большаков уже сидел в машине, направляясь из Министерства внутренних дел к себе на Петровку, когда ему позвонили и предложили поужинать в одном очень закрытом месте. Предложение исходило от человека, отказать которому было никак нельзя, он стоял на иерархической лестнице куда выше начальника МУРа. За ужином прозвучала просьба, равносильная приказу: найти истинного убийцу и всю его группу, но в руки правосудия не передавать. Они очень пригодятся, их можно и нужно грамотно использовать. За убийства Чекчурина и Майстренко пусть отсидит кто-нибудь другой, а то и вовсе никто, мало ли висяков, одним больше – одним меньше. Логика проста и понятна: один и тот же способ убийства, одинаковые по смыслу записки, отсылка к некоему Учителю – стало быть, и ученики имеются не в единственном числе. Значит, группа, пусть и небольшая, но идейно сплоченная и физически отлично подготовленная. И эта группа нужна для единоличного пользования тому, кто пригласил на ужин и платит за него.

– А версию маньяка вы не пробовали предлагать? – спросил Зарубин.

– Пытался. Не прошло. Ты удивишься, но даже среди крупных чинов есть люди, которые читают научную литературу. Маньяка в нашей с тобой ситуации можно впарить только совсем уж безграмотному деятелю. Я, конечно, сделал все, что мог, напирал на то, что у нас, скорее всего, человек, убивающий по идейным соображениям, а это сродни психопатологии, то есть в конечном итоге у нас все-таки маньяк. Ничего не вышло. Настоящий маньяк, с которым нельзя иметь дело, это тот, кто получает удовольствие от убийства. Вот он действительно сумасшедший, которого только лечить и остается, а все прочие, хоть идейные, хоть просто природно-злобные, могут и должны приносить пользу. Так мне было сказано. Цитирую дословно: «Если есть учитель, то есть и ученики, и пусть даже один из них сумасшедший, но остальные вменяемые. Вот они-то мне и нужны».

– Да елки же с палками! – в сердцах выдохнул Сергей.

Получалось, что как ни крути – а настоящее раскрытие никому не нужно. Всем нужно закрыть дело и отдать кого-нибудь под суд. Мотивы у всех разные, и цели тоже, а способ – только один.

Чай давно остыл. Зарубин сделал большой глоток и чуть не скривился от отвращения: противная слегка тепловатая, зато чрезмерно сладкая жидкость. И зачем он бухнул в чашку столько сахару? Вот так всегда: если начнет не везти, то уж во всем подряд, даже в такой ерунде.

– Кто у тебя на идейной версии? Дзюба?

– Так точно, капитан Дзюба и лейтенант Вишняков из Восточного округа. Раз такой расклад, товарищ генерал, надо бы усилить звено…

– Кем?

– Лучше всего Сташисом, он за старшего, сейчас линию наркотиков отрабатывает и заодно всех оперов координирует, но…

– Сергей Кузьмич, если бы все было просто, я б ни секунды не возражал. Но нам с тобой придется идейную версию скрывать до последнего, понимаешь? Не могу я позволить, чтобы ты на нее кинул трех человек из шести, к тому же двое из них – самые толковые. Сразу всё станет очевидным. Ситуация у нас с тобой и без того сложная, а если пойдут разговоры – станет вообще неуправляемой. Сташис работу на два фронта потянет?

– Потянет, – уверенно ответил Зарубин. – Но людей бы добавить…

– Молчи, Сергей Кузьмич, – генерал поморщился, – самому больно. Нет у нас людей. Под две основные версии о наркотиках и личных мотивах – шесть оперов, это выше крыши, тем более наркоотдел подключается. Ты своими кадрами, конечно, сам распоряжаешься, тут твоя власть, пока новый начальник не назначен, но людям рты не заткнешь. Сразу разговоры пойдут. За Сташиса и Дзюбу я спокоен, от них не утечет, а остальные? Вишняков этот, например. Ты в нем уверен?

– Да нет, – со вздохом признался Сергей. – Его Сташис отобрал. Думаю, на Антона можно положиться, он людей хорошо чует. Сташис сам в Восточном округе когда-то работал, думаю, он там предварительно провентилировал вопрос. Второй парнишка мутноватый, хитрый, себе на уме, хотя работать рвется, это видно. Не думаю, что за опытом гонится, скорее, хочет произвести впечатление и на Петровку поскорее перебраться. Но мотивы в данном случае – дело десятое, для нас главное – результат.

– Ладно, а парни с Юго-Запада?

– Один вроде ничего, более или менее толковый, но озабоченный собственными делами. Я с ним сталкивался пару раз за последние годы, ничего откровенно плохого сказать не могу, не хуже прочих, но и хвалить особо не стал бы. Через два слова на третье упоминает, сколько у него дел в разработке и что эти дела никто с него не снимал.

– А второй?

– Совсем темная лошадка, откуда-то из области перевелся, в Юго-Западном только четыре месяца пашет. Города не знает, связей нет, агентурой не обзавелся. В общем, неглупый, но бесполезный.

– Беда… – протянул Большаков. – А из твоих есть надежные, кроме Дзюбы и Сташиса?

Зарубин покачал головой:

– Нет. Не те времена, товарищ генерал. Сейчас надежных наищешься, текучка сами знаете какая, берут кого попало, лишь бы кадровую дыру заткнуть. Да вам это лучше всех известно. Вот вспоминаю, как раньше было, при Гордееве, – и сердце в клочки рвется. Как будто на другой планете тогда жили.

– Ну, стало быть, и говорить не о чем, – подвел печальный итог Константин Георгиевич. – Работай с теми, кто есть сейчас. И еще раз напоминаю тебе, Сергей Кузьмич: ни одного лишнего слова. Ни одного! Просочится – спрошу в первую очередь с тебя.

– Здрасьте! А следователи? Их целых три штуки: два дежурных, которые выезжали на трупы, и Барибан. Два судебных медика, два техника-криминалиста. За них тоже прикажете отвечать?

– Их, Сергей Кузьмич, семеро из трех разных ведомств, а оперов шестеро, ты как раз седьмой, и все вы из одной песочницы, так что с тебя спросить чисто арифметически проще. Понял логику?

– Понял, что она начальственная, – пробурчал Зарубин. – Мастера вы крайних искать, а ведь сами только недавно сказали, что в министерстве полно людей со словесным недержанием. Кто-то из них проболтается, а мне отдуваться?