Светящееся пятно. Кольцо вечности - Патриция Вентворт Страница 31

Главный инспектор продолжал опрашивать гостей мистера Порлока. Если он и устал задавать одни и те же вопросы, внешне это никак не выражалось. Некоторые беседы были короткими, другие — непереносимо длинными, особенно для опрашиваемых.

Мистер Мастерман опять вышел из кабинета с багровым лицом — совсем как в показаниях Эрнеста Пирсона. Он направлялся в свою комнату, когда одна из дверей открылась, и выглянула сестра.

— Джеффри, я хочу с тобой поговорить!

— Не сейчас!

Он собирался скрыться в спальне, громко хлопнув дверью, однако не успел — сестра догнала его и схватила за руку.

— Или ты поговоришь со мной, или я все им расскажу! Выбирай!

Мастерман уставился на сестру. Если женщину довести, она способна на любую глупость. С сестры станется, правда ведь расскажет… Он сказал спокойно и сдержанно:

— Я не буду ничего обсуждать в доме. Надень пальто и шляпку и пойдем прогуляемся.

Она зашла в свою комнату без единого слова и так же молча вернулась — уже в мешковатой старенькой шубе и потертой шляпке из черного фетра. Они спустились, вышли через парадную дверь и, миновав сад, оказались на открытом пространстве поля для крокета — в довоенные годы престарелая мисс Помроуз устраивала игры для друзей. Наконец Мастерман заговорил:

— Ну, что ты хотела сказать? Только давай ходить туда-сюда! Так будет выглядеть естественней.

Мисс Мастерман скомкала на груди воротник шубки и схватила мертвой хваткой — так же, как недавно руку брата.

— Что они тебе сказали? Что ты им ответил? Что они спрашивали?

Мастерман пожал плечами.

— Ничего особенного. Хорошо ли я знал Порлока, приезжали ли мы к нему раньше, в каких были отношениях. Про вчерашний вечер, про разговоры за ужином…

— Разговоры за ужином на какую тему?

Он искоса глянул на сестру.

— Много будешь знать — скоро состаришься! Ну про светящуюся краску спрашивал, и что? Порлока пометили краской. Ты же видела белое пятно вокруг кинжала? Полицейские, конечно, хотят знать, кто его пометил. Для начала выясняют, кто мог в принципе. К несчастью, мог кто угодно… кроме, наверное, Тоута. Хотя… никто толком не помнит, вышел ли он в холл разгадывать шараду. Или мы его не заметили в темноте?

— Когда ты зажег свет, его не было… — еле дыша сказала мисс Мастерман.

— После выступления? Действительно… Что логично, если предположить, что именно он зарезал Порлока. Мазнул его краской в темноте, потом спрятался за дверью для слуг. Вполне мог оставить ее приоткрытой — никто бы не обратил внимания. После шарады, когда зажгли свет, дождался, когда Порлок отойдет от нас, и выключил свет — у служебной двери как раз есть выключатели. А потом выскочил, всадил нож в Порлока и встал в дверях гостиной — где мы его потом и увидели!

Мисс Мастерман остановилась.

— Так и было?

— Откуда же мне знать, дорогуша? Возможно…

— Джеффри… — пробормотала она, задыхаясь.

— Что?

— Это ведь… не ты?

— Ну ты даешь, Агнес! — хохотнул он.

— Точно не ты?

Он снова засмеялся.

— Нет, дорогая, не я. Сказать по правде, были моменты, когда я мечтал его убить. Но не убил. Кто-то сделал это за меня. Плохо только, что нас подслушивали — думаю, тот тип с лошадиной мордой, дворецкий. Инспектор из Скотленд-Ярда, похоже, догадывается, что Порлок меня… вроде как шантажировал.

— Еще как шантажировал… — произнесла Агнес Мастерман пересохшими губами.

— Не вздумай выболтать инспектору! — Тон Мастермана стал суровым. — Слышишь? Держи язык за зубами! Доказательств у них практически нет. Я почти уверен. Подумаешь, кто-то упомянул пропавшее завещание! Часть моего разговора с Порлоком подслушали. Инспектор сказал: уловили слово «шантаж» и что-то про завещание, которое пропало. Держи язык за зубами, слышишь, Агнес? На все вопросы отвечай: «Порлок знакомый брата, у них деловые отношения, о которых я ничего не знаю». С Порлоком ты познакомилась только вчера. Он был мил. Больше ни слова! Тогда все будет хорошо.

Агнес Мастерман в полном отчаянии глубоко вздохнула. Она всегда побаивалась Джеффри, и у нее не хватало мужества с ним спорить. Однако пора решаться, сейчас или никогда. И представив, как всю оставшуюся жизнь мучается в аду, который создал ей брат, она вдруг ощутила прилив храбрости. И слова, которые она прокручивала в голове много бесконечно долгих дней и бессонных ночей, сомнения, которые бередили ее израненную душу, вдруг ринулись наружу бурным потоком.

— Джеффри, я больше не могу! Не могу, правда! Скажи, что ты сделал с завещанием кузины Мэйбл! Ты нашел его и унес. Она сказала — отобрал. Когда я ее успокоила, она сказала, что достала завещание и перечитывала, а ты зашел и отобрал. Она была ужасно-ужасно испугана — я не должна была бросать ее в тот вечер… Джеффри, признайся, ты снова к ней зашел и напугал еще больше?

— Что за нездоровые фантазии, Агнес! — ответил Джеффри Мастерман. — Зачем мне было возвращаться? На следующий день я вернул бы завещание — если бы кузина Мэйбл не умерла во сне, — ну, посоветовал бы кое-что исправить… Увы, мать-природа распорядилась по-своему. Ты беспокоишься, что я тоже приложил руку? Слушай, если человек сердится, когда престарелые дамы обходят в завещании родных, это еще не значит, что он убийца!

Мисс Мастерман остановилась, глядя на брата с напряжением, казалось, сковавшим все ее существо.