Плата за обман - Анна и Петр Владимирские Страница 31

— Ты нас обманул! Вместо денег подсунул резаную бумагу. За это, придурок, ты будешь наказан!

— Слушай, ты! Где моя дочь? Немедленно дай ей трубку, иначе вообще никаких денег не получишь! — Голос Марата срывался от волнения.

— Когда получишь посылку, поговорим. Тебе ее вот-вот принесут. — Короткие гудки.

Ладыгин и Старостин мрачно уставились друг на друга.

Начальника службы безопасности шокировано услышанное. Oн никак не предполагал, что его шеф совершит такую явную глупость. Шутки с похитителями плохи! Любой необдуманный шаг чреват непоправимыми последствиями! А подсовывать им вместо денег бумагу — это вообще… Это значит приводить преступников в ярость. Что могут сделать негодяи? Старостину даже страшно стало, когда он представил себе, как они могут отыграться на девочке.

— Марат Артурович… Как я понял, вы вместо выкупа передали похитителям бумагу.

— Да. Ну и что? — Ладыгин выставил вперед подбородок, всем своим видом давая понять подчиненному: «Не тебе читать мне нравоучения».

— Мои люди рисковали из-за бумаги?! — Все-таки Старостин рассердился на своего шефа.

— Из-за моей дочери рисковали, а не из-за бумаги!

— Но вы подвергли жизнь и здоровье вашей дочери большой опасности!

— Я был уверен, что твои люди схватят негодяев. А те скажут нам, где находится Мира. Вместо этого они не только упустили похитителей, но и подставились! Их банально положили, словно каких-то салаг!

— Мои люди — хорошо тренированные бойцы…

— Оно и видно!

— …и не их вина, что была применена неизвестная система боя.

— Незачем оправдываться! Мы проиграли первый тайм. В конце концов, я все оплачу! — в бешенстве закричал Марат. — Семьям погибших выплачу достойную пенсию! Да, я идиот, извини! Все, кончены разборки, давай делом заниматься. Не хочу ничего слушать! Надо действовать, а не языком трепать! Ты меня понял?

— Так точно. Разрешите идти?

Старостин думал, что разговор окончен. Но он ошибся.

В дверь постучат, и несколько мужчин ввалились в кабинет. Впереди шел, держа в руке коробку, подчиненный Старостина, за ним двое эсбэушников.

— Марат Артурович, на шлагбауме оставили посылку. Сказали, что для вас.

Старостин молча указал на овальный стол для переговоров.

Парень положил на зеленое сукно белую картонную коробку, напоминавшую упаковку от дорогой парфюмерии. Нервы у Ладыгина сдали, и он шепотом попросил своего начальника охраны открыть коробку. Сергей осторожно сдвинул крышку.

На белой ватной подушке лежал маленький мизинец. На нем поблескивало любимое золотое колечко Миры с маленьким изумрудом…

И тут на Марата обрушилось то, что он гнал от себя все последние часы. На рассвете он не мог уснуть и набрал в поисковике слово «киднеппинг». Интернет услужливо объяснял: «Причин, по которым похищают детей, очень много. Это может быть педофилия: детей похищают, снимают в порнофильмах, а затем убивают. Иногда родители сами приводят детей на кастинг, а потом те пропадают…» Ладыгину пришлось оторваться от монитора и выпить холодной воды. Он редко пил спиртное, вел спортивный образ жизни. Очень хотелось залить горе алкоголем, но он держался Выпивка не выход, необходимо сохранять трезвый взгляд на мир. Он походил по кухне на первом этаже, снова поднялся в кабинет, сел к компьютеру. «Детей могут похитить и ради выкупа. В таких случаях МВД обычно рекомендует родителям соблюдать внешнее спокойствие и слушать, какие требования выдвигают преступники». Ладыгин вскочил и стал расхаживать по комнате. Какой же он дурак, что вместо денег подбросил бумагу! Но он никак не мог поверить, что все настолько серьезно! И снова продолжал читать: «Еще детей забирают в рабство и "на органы"…» Он выключил компьютер.

Теперь Ладыгин смотрел на этот отрезанный палец, на этот светящийся изумруд на золотом кольце, и ему казалось, что он сейчас умрет от разрыва сердца.

Старостин тем временем выгнал всех из кабинета и ушел сам. Но вернулся через пять минут. Подошел к столу, закрыл коробку.

— Привез обычный курьер на скутере. Его догонят и расспросят, но, судя по всему, его просто попросили доставить коробку и заплатили.

— Что мы будем делать? — спросил Ладыгин у своего помощника. Голос его был словно потерт наждаком.

— Прежде всего — отрабатывать все те версии, какие мы наметили. Кроме одной.

— Кроме какой? — не понял Ладыгин. Ему было трудно сосредоточиться.

— Можно отбросить версию, согласно которой Мирославу похитила ее родная мать. А впрочем, у нее все равно уже побывали и поговорили.

— Да, да, конечно. Рита никогда не стала бы… — Марат закрыл лицо ладонями. Несколько минут просидел так, затем отнял руки. — Проверить все возможные варианты — это все, чем мы можем заниматься?

— Этим занимаюсь я. Марат Артурович, нам нужно дождаться повторного звонка похитителей. Они наверняка потребуют больше денег, чем в первый раз. Но это еще не все. Я убежден — мы должны последовать рекомендациям Лученко.

— Вы хотите сказать, что мы должны сообщить во все средства массовой информации, что увеличиваем сумму в десять раз от той, какую потребовали похитители, и она достанется нашедшему моего ребенка?

— Именно так предлагала поступить Вера Алексеевна.

— Но тогда эти выродки станут резать мою дочь на куски! Это же смертельно опасно!

— Наоборот. Убежден: когда речь зайдет о таких больших деньгах, Миру начнут искать все. Лученко совершенно права. Она точно рассчитала, похитителям в этой ситуации придется очень плохо. Ведь ради такой награды люди станут вспоминать малейшие подозрительные события. Девочку где-то прячут, но мы живем не в пустыне. Есть соседи, очевидцы, просто прохожие. А главное, ее больше не тронут. Деньги — это гарантия.

Старостин энергично доказывал свою точку зрения. Ладыгин махнул рукой.

— Согласен. Ты профессионал. Эта женщина, Лученко, тоже вызывает… Если она и у тебя вызывает доверие, давай команду агентству Сотниковой, пусть во всех газетах, на всех каналах будет объявлено о награде в десять миллионов долларов тому, кто вернет мне мою девочку, И я сам тоже сделаю запись.

Снова зазвонил телефон.

— Ты получил посылку?

Марат заставил себя говорить обычным тоном.

— Получил. И принял решение. Тот, кто приведет мою дочь живую и здоровую… — Он закашлялся, но, прокашлявшись, продолжил: — Повторяю, живую и здоровую, тот получит десять миллионов долларов.

Ладыгин нажал на кнопку отбоя. У него было такое чувство, будто он прыгнул с высокого обрыва в глубокую реку.

5. УБИЙСТВО В РЕДАКЦИИ ЖУРНАЛА