Пафнутий - Иоанна Хмелевская Страница 30

– Тут бы и волки подошли, – тихонько пробурчал Пафнутий, боясь побеспокоить больного лесничего.

Все еще переживающий незаслуженную обиду Кикусь ощутил прилив мужества и, обиженно фыркнув напоследок, молча кинулся в лесную чащу. Пусть поймут, наконец, кто в лесу настоящий герой!

Куница на дереве продолжала вскрывать недостатки в спасательной работе и выискивать все новые трудности. Такая уж у нее была критическая натура. Войдя во вкус, она даже принялась предсказывать будущее. Разумеется, в черных красках.

– Не знаю, сколько он выдержит без пищи, – зловеще изрекла она. – Не знаю, доживет ли до утра.

– Да замолчи ты! – прикрикнул на вещунью лис. – И без тебя тошно.

Куница не унималась:

– Волки еще, может, к вечеру и прибегут. Волки быстро бегают. А вот бобры когда еще прибудут! Эти недотепы ведь и ходить-то толком не умеют…

– Вот сейчас стяну тебя за хвост и задам трепку, чтобы зря не болтала! – прикрикнул на куницу Ремигий. – Бобры умнее тебя, сообразят, что быстрее всего добраться до нас водным путем. Вот и доберутся по речке до озера, а оттуда не так уж и далеко.

– И все равно будут не раньше утра, не раньше утра! – стояла на своем куница. – А ты уверен, что лесничий продержится до утра?

– Не уверен, – вынужден был признаться Ремигий. – В таком случае надо бы его покормить. Вот ты этим и займись вместо того, чтобы всем настроение портить.

– Мне заняться? – удивилась куница. – Это твое дело.

– Разумеется, как что конкретное – так к Ремигию бегут. А твое дело только критиковать.

– Да ведь никто лучше тебя: не знает, чем кормить человека, – возразила куница. – Даже для себя добываешь у них пропитание.

Тут уж Ремигию пришлось признать, что куница права. Вслух он, конечно, не сознался в этом, но будучи зверем умным, не мог не согласиться с куницей – уж он-то хорошо знал, что едят люди. Нет в лесу другого зверя, который так, как он, хорошо знал привычки и повадки людей. Вот и сейчас мог бы, к примеру, сбегать и украсть из курятника яйцо. Очень подходящая пища для больного лесничего!

Не пускаясь в дискуссию с куницей, Ремигий махнул мокрым хвостом и скрылся в лесной чаще, как это только что сделали Клементина и ее сын Кикусь.

Из всех грозящих лесничему опасностей для кабанов самой понятной была голодная смерть. Они сами придавали очень большое значение проблеме питания, нередко на себе испытывали последствия голода, и поэтому их очень встревожило зловещее предсказание куницы.

– В эту пору пищи в лесу уже достаточно, – пробормотал Евдоким и спросил оказавшегося рядом Барнабу: – Как думаешь, ему бы понравилась жирная дохлая мышь?

– Спрашиваешь! А у меня тут припасен потрясающий побег тростника, – молвил ему в ответ Барнаба. – Сочный, мягонький, прямо из болота!

– Можно ему принести рыбу, – негромко отозвался Пафнутий. – Если кто-нибудь из вас сбегает на озеро к Марианне… – И все вопросительно посмотрели на куницу. Ведь это она предрекала лесничему голодную смерть.

Куница растерялась. Если честно – она понятия не имела о том, что едят люди. Как и о том, сколько лесничий сможет прожить без пищи. А свои катастрофические прогнозы высказывала просто из любви нагнетать страх и сеять панику. А звери приняли за чистую монету ее замечание и вот теперь хотели знать ее мнение. Не ответить им – значит, уронить свой авторитет, а такого куница никак не могла допустить.

И она нашла выход.

– Лучше всего принести ему все это, а он уж сам выберет, что ему по вкусу.

Вот что ответила куница, и все с ней согласились. Но прежде чем звери бросились за пищей для лесничего, из дупла на том дереве, где сидела куница, послышался голосок белки:

– Я точно знаю, что люди любят орехи. У меня немного осталось, и я могла бы спуститься и дать ему орешек, тем более что лис убежал. Но тебя, куница, я тоже боюсь. И если пообещаешь…

– Напрасно боишься, – ответила куница. – разумеется, я тебя не трону, при всех обещаю. Ситуация создалась критическая, так что спокойно спускайся со своим орехом и покорми лесничего.

Робкая белочка, держа в лапках орех, высунулась из дупла, но все еще боялась спуститься. Ничего удивительного – ведь она привыкла к тому, что куница была ее очень опасным врагом.

Тут опять послышался негромкий голос Пафнутия:

– И пусть кто-нибудь немедленно сбегает к Марианне за рыбой.

Куница вспомнила, что обещала Марианне вскоре появиться со свежими новостями, да за всеми хлопотами о лесничем забыла об обещании. Самое время его исполнить, а заодно выполнить и просьбу Пафнутия.

– Я сбегаю, – вызвалась куница и, подняв голову к белкиному дуплу, сказала: – Не бойся, вылезай смело, я убегаю. Но скоро вернусь!

И в мгновение ока куница исчезла с ветки. Звери даже не заметили, куда же она подевалась.

Не помня себя от возмущения, мчался Кикусь к волкам и не заметил, как добрался до их логова. Так обидеть его! Словно он маленький и не сумеет справиться с поручением! Объяснить бобрам в чем дело – подумаешь, что здесь трудного? Вот сейчас он не побоится отправиться к волкам и им обо всем расскажет, а это посложнее, чем общаться с бобрами. Бобры косуль не едят! А он не побоялся к самим волкам отправиться!

Додумав до этого места, Кикусь вдруг почувствовал, что вся его храбрость куда-то подевалась. Олененок сразу притормозил и к волчьему дому шел уже шагом. Не доходя до него, он совсем остановился, и зубы его сами собой застучали от страха.

– Эй! – крикнул Кикусь внезапно охрипшим голосом. – Волки! Вы где?

В такую скверную погоду волки сидели дома и не думали выходить. Потягивались, зевали, переговаривались. Шум дождя заглушил слабенький голос Кикуся, но у волков очень острый слух. Им показалось – что-то услышали. Перестав зевать, волки навострили уши и прислушались.

Сделав вперед несколько шагов на подкашивающихся ногах, Кикусь остановился опять робко позвал:

– Эй, волки! Вы тут? Дело есть!

Первыми из логова выскочили волчата, за ними неторопливо вышли родители. Побежали туда, где слышался голос, и, увидев Кикуся, так удивились, что просто остолбенели.

И Кикусь еще раньше остолбенел. Теперь даже если бы и захотел удрать, просто не смог бы этого сделать, ноги его не слушались. Понимал, что надо поскорее выложить, с каким делом явился, ведь мало ли что волкам придет в голову, от страха не мог и словечка произнести. Вот так все и стояли и безмолвно глядели друг на друга.

– Наверняка что-то случилось, – наконец произнесла волчица, первой придя в себя. – Это Кикусь, мы знакомы. Здравствуй, Кикусь. Раз олененок сам к нам прибежал, значит, произошло что-то важное. Так в чем дело? Лес горит или люди пришли?