Плата за роль Джульетты - Анна Дубчак Страница 30

— Чтобы я, да на такой колымаге? Да вы что? Конечно нет! — И она залилась смехом, откинувшись на спинку дивана и раскинув руки. Белозубая, красивая, расслабленная, уверенная в себе, чудесная!

И вдруг она как-то вся подобралась, собралась, сложилась, задумчивая, в позу эмбриона с той лишь разницей, что сцепила пальцы, обняв руками колени. Сразу стала серьезная.

— Кажется, я знаю, что это за женщина! Кристинка! Одноклассница Олега. Девушка так себе, кажется, она из этих… что стояли раньше на Тверской, ну, вы поняли меня… Однако дружат, хотя я лично эту дружбу не одобряю. Но Олег объясняет их дружбу тем, что она полезна для обоих. Дело в том, что девушки Сады… вернее, Кристины, ее знакомые, подружки, охотно позируют Олегу. Некоторые из них настоящие красотки, у них такие фигуры! У Олега выставка прошла зимой с большим успехом, и каждый фотопортрет, обнаженка — с подружками Сады. Уф… Сада — это прозвище, псевдоним, как хотите называйте, Кристинки. Садой звали какую-то известную проститутку в старинные времена. Вот. Это ей он время от времени дает свою машину… А что там произошло, в этом «Дункане»?

— Ничего, — ответил я, подумав о том, что сегодня Вероника непременно в телефонном разговоре с находящимся в Париже Олегом расскажет о нашем разговоре. И если он как-то причастен к истории исчезновения Кузнецова, то может как-то неправильно для меня отреагировать. — Просто мы ищем, я думаю, как раз Саду.

Вероника, похоже, ничего не знала о том, что Сада мертва. А вот Олег наверняка знает, подружки Сады не могли не сообщить ему эту трагическую новость.

Я отлучился в туалет, где позаимствовал одну из мужских бритв, флакончик с одеколоном после бритья, уверенный в том, что найду на этих предметах отпечатки пальцев Олега Барвина. И уже перед самым уходом, отправив Веронику за таблеткой аспирина («Кажется, у меня температура… У вас не найдется аспирин?»), я не мог придумать ничего умнее, как, перевернув мужской кроссовок, сфотографировать подошву — хотя бы ее рисунок заполучу. Не мог же я изъять всю обувь Барвина, чтобы сравнить со следами обуви, оставленными в доме Кузнецова в Ларине!

А еще я удивлялся тому, что до Веронички не добрались оперативные работники следственного комитета, занимающиеся розыском пропавшего Кузнецова. Красный «Фольксваген» — Герман Липкин — Олег Барвин. Чем не золотая цепочка в поисках?

— А вы вообще кто? — спросила, сияя личиком, Вероника уже в дверях, провожая меня.

— Я — частный детектив, вот мое удостоверение, — я протянул ей документ. — Дело в том, что машина, которой пользовался Олег Барвин, засветилась в одной очень нехорошей истории. Сада — мертва, ее убили, ее труп нашли в одном загородном доме. Вы уж извините, что пришлось соврать вам…

И сам не знаю, зачем все это ей выдал. Должно быть, интуиция подсказала мне, что вот такой неожиданно обрушившийся на ее стриженую головку поток информации встряхнет ее, заставит заработать ее веселые мозги!

— Саду убили? А… — Она прикрыла рот ладошкой, и глаза ее наполнились слезами. Оказывается, и у нее, такой солнечной и веселой девушки, имеется где-то внутри серебряный сосуд для слез. — Как жалко! Вот Олег расстроится!

— А когда Олег улетел в Париж?

— В воскресенье, двенадцатого! А что? — Она вдруг нахмурилась. — Как нехорошо получилось. Он даже не сможет прийти на похороны. Он расстроится, очень…

— Скажите, Вероника, Олег когда-нибудь упоминал о Сергее Валерьевиче Кузнецове, советнике президента?

— Нет, никогда. Где Олег и где ваш Кузнецов…

Я не должен был произносить даже имя Нины Бретт вслух, но искушение было так велико, что я не выдержал и все-таки задал этот вопрос:

— А имя Нины Бретт Олег не произносил?

— Нина… Постойте… — Она задумалась, сощурила глаза и, покусывая согнутый указательный палец, смотрела куда-то мимо меня. — Нина… Знаете, что я вам скажу? Один раз я только услышала имя «Нина», но вот фамилию не запомнила, но почему-то эта Нина вот сейчас ассоциируется у меня с беретом! Возможно, это как раз из-за ее фамилии?

— И? — Я напрягся, готовясь услышать нечто важное, то, что приведет меня в конечном счете к убийству Сады и ко всему тому, что касалось исчезновения Нины и Кузнецова.

— Помнится, мы были буквально этой весной на даче у Олега, в Переделкине! Так вот, собралась целая компания, мы с Олегом готовились, покупали продукты, мариновали мясо… И вот, доставая из какого-то пакета зелень, кажется, я вытянула длиннющий чек… Он уже подмок, но все равно можно было все увидеть, прочитать… Я бы, может, и не обратила внимания, если бы, повторяю, не длина этого чека, во-первых, ну а во-вторых, сам пакет, я его потом уже узнала, — фирменный пакет магазина детской одежды «Брумс» или «Брамс»… Там я покупаю обычно подарки для своих племянников! Я еще удивилась тогда, откуда вдруг этот чек, пакет? У нас вроде как детей не намечается, а продукты-то привез Олег! Думаю, может, у него появились где-то детки на стороне? — Она снова хохотнула, забыв о еще не просохших слезах на побледневших щечках.

Я слушал ее и никак не мог взять в толк, о чем вообще идет речь!

— …чек на триста пятьдесят шесть тысяч рублей, вы можете себе представить? Я была поражена — это надо же потратить кучу бабок на какую-то там детскую одежду… Я спросила Олега, и он так спокойно ответил мне, что это «Нина Берет» ну или «Бретт»… Тогда я спросила его, кто такая эта Нина и почему этот пакет и чек остался у него? И он тогда запросто так ответил, мол, не отвлекай меня от мяса, что это не имеет к нему никакого отношения, что этот пакет Нина оставила в багажнике… Но я не успокоилась. Представила себе, что это я, к примеру, купила детских вещей на треть миллиона рублей, хорошо, пусть так, но почему же я пакет-то оставила в багажнике чужой машины, машины моего Олега…

— Но какого же размера был пакет? — полюбопытствовал я, поскольку не меньше Вероники был удивлен суммой покупки.

— Да обыкновенный. Олег тогда разозлился на меня, сказал, что пакетов было очень много и что просто какие-то вещи соединили в один пакет, потому что в этот, пустой, положили конфеты. Вот такая история. Больше расспрашивать я его не стала. Понятно же, что это не его ребенок. Олег не такой человек, чтобы обманывать в таких вещах. К тому же он хорошо знает меня и что ребенком на стороне меня не испугать. Да и вообще, я же ему пока еще не жена…

Вот тут она погрустнела на пару минут, потом подняла на меня свои черные огромные глаза и засмеялась.

— Мама всегда говорит мне, что я смешинку проглотила. А Олегу нравится, что я такая. Не знаю. Но вот Кристину жалко. Кто же ее убил, не знаете?

— А где дача Олега? — перебил я ее.

— На Тишинке, Минское шоссе, это район Новопеределкино. Я вам сейчас запишу. Только зачем вам его дача?

— Так, может, машина там?

Она не задала мне серьезных, взрослых вопросов, каких я ждал и на какие не хотел бы отвечать. К примеру, кто меня нанял? Какое отношение в истории убийства Сады имеет Кузнецов? Что может связывать Олега с Кузнецовым и тому подобные. И чем я наконец занимаюсь?