Выбери себе смерть - Чингиз Абдуллаев Страница 30

Ничего особенного объяснять не пришлось. Мальчик уже спал, иТатьяна Николаевна, закрыв дверь его комнаты, пригласила Дронго на кухню.

— Вы, наверное, проголодались, — тихо сказала она.

— Немного. — Только сейчас он вспомнил, что ничего не ел сутра, после скромного завтрака на Киевском вокзале.

Пока женщина была в комнате, он осмотрелся. Телефон стоял вкоридоре, и он на всякий случай сел так, чтобы видеть телефонный аппарат. Накухне царил идеальный порядок, в посудомойке лежало несколько свежевымытыхтарелок. Он усмехнулся. Видимо, Татьяна Николаевна приучила сына самого мытьпосуду.

Она пришла минут через пятнадцать, уже переодевшись вдругое, более светлое и легкое, платье. Поставила на огонь кастрюлю с борщом,нарезала хлеба, соленых огурцов.

— Вы что-нибудь будете пить? — спросила она. — Кажется, уменя есть где-то водка.

— Нет, — засмеялся он.

— Чему вы смеетесь? — удивилась она.

— Я вообще не пью спиртного, а мне везде предлагают налить.Прямо какой-то синдром.

— А вы действительно не пьете?

— Почти нет.

Она сняла кастрюлю с огня и разлила борщ в глубокие тарелки.

— К сожалению, у меня нет второго, я не ждала гостей, —улыбнулась Татьяна Николаевна.

— Вы извините, что я доставляю вам беспокойство, — немногосмущенно произнес Дронго.

Ели они в молчании, словно боясь спугнуть установившуюсятишину. Окно кухни выходило во двор, и сюда почти не долетали крики с улицы,шум проезжавших машин. Закончив ужинать, Татьяна Николаевна поднялась, так жемолча собрала тарелки, не спрашивая, налила ему чаю.

— Надеюсь, чай вы пьете? — спросила она.

— Обязательно. Только без сахара.

Спустя некоторое время, когда стаканы были уже пусты, он спросил:

— Скажите, вы знали Ларису Коновалову?

— Немного, — ответила женщина. — Она была красивая девушка.

— Вы не обращали внимания, у нее были друзья?

— Я видела только одного грузина, он несколько раз ждал ее увыхода. Высокий такой, красивый.

— А с чего вы взяли, что он грузин?

— Она обратилась однажды к нему при мне, назвав его то лиВано, то ли Рева, не помню точно.

Она вдруг резко встала, собрала стаканы, с шумом бросила ихв мойку.

— Вас что-нибудь смущает? — поинтересовался Дронго.

— Вы решили теперь продолжить свои допросы, — разозлиласьона. — Для этого вы приехали ко мне домой.

— Сядьте, — почти приказал Дронго, — и выслушайте меня.

Она повиновалась, не пытаясь спорить.

— Мы разыскиваем этого парня. Его звали Реваз. Родители парняобратились ко мне, чтобы я помог им найти сына. Если хотите, я сейчас частныйдетектив. А Реваз исчез вместе с Ларисой. Вот, собственно, и вся история. Мненужно найти либо девушку, либо ее парня, чтобы узнать, что с ними случилось.Никаких тайных намерений повредить вашему банку у меня нет. Вчера я зашел тудаспециально, чтобы узнать что-нибудь про Коновалову. Достаточно было мнеупомянуть ее имя, как Русаков послал за мной какого-то парня. Потом, вечером, внашей гостинице появились еще двое, которые стали душить Манучара, требуяизвестий о Коноваловой. В ответ сегодня мы допросили Русакова. Остальное вызнаете. Чем-то она вызвала гнев вашего вице-президента Юркова. И он теперь ищетее, а заодно душит всех ее знакомых.

— Юрков — страшный человек, — предупредила Дронго женщина, —его боятся в банке все, по-моему, даже президент опасается. Но терпит.

— Ваш президент — очень известный в России человек. Раз онтерпит Юркова, значит, он ему нужен.

— Возможно, но Юрков имеет очень большую власть в банке, онединственный, кто имеет такую же охрану, как у президента банка.

— Вы меня убедили. Завтра пойду к нему в гости. — Дронгопосмотрел на часы. — Уже первый час ночи. Можете идти спать. А мне принеситекакую-нибудь книгу.

— Вы не будете спать? — спросила женщина.

— Нет, я не хотел бы вас беспокоить. Мне и здесь совсемнеплохо.

— Как вам будет угодно. — Она поняла, что он все-таки недоверяет ей, решив дежурить на кухне. — Книжный шкаф в столовой — можетевыбрать себе книгу сами, по вкусу. Спокойной ночи, — встала она.

— Спокойной ночи, — поднялся и он. — Если разрешите, япройду в столовую, выберу книгу.

— Да-да, конечно. — Она уже протирала стол.

В столовой действительно стоял большой книжный шкаф. Онначал смотреть книги. Они всегда говорили ему больше о хозяине квартиры, чемлюбые слова. Здесь были Боккаччо и Сервантес, Рабле и Золя. Дронго обратилвнимание на потертые тома четырехтомного собрания Хемингуэя, несколько книгФрансуазы Саган, Эрве Базена, Поля Вилара, Робера Мерля. Он взял с полкинеизвестного ему прежде Робера Андре и вернулся на кухню.

Его взгляд наткнулся на блестящий эпиграф, который Андревзял к своей повести «Дитя-зеркало». Это были слова Марселя Пруста из «Узницы»:«Когда мы достигаем определенного возраста, душа ребенка, которым мы преждебыли, и души усопших, от которых мы происходим, принимаются щедро одаривать нассвоими сокровищами и своей злою судьбой…»

Заинтригованный изящной прозой знаменитого французскогокритика и писателя, он не услышал, как на кухне снова появилась ТатьянаНиколаевна. На этот раз она была в халате.