На что способны женщины - Джеймс Хедли Чейз Страница 30

– А теперь предположим, что ты расскажешь мне все как было, – добавил я. – Я видел Бретта. Если я верну ему клинок, никто не пострадает. Я отправлюсь к нему к десяти. Он выдаст мне небольшую кругленькую сумму за эту побрякушку, и, если ты будешь хорошо себя вести, в отпуск я возьму тебя с собой. Мне только любопытно, что же на самом деле произошло у Бретта, до того как Гормэн явился повидать меня. Так что предположим, что ты, отрывая от себя, на этот раз скажешь мне правду.

С небольшой гримасой она отодвинула от себя клинок.

– Как ты достал его?

– У Бойда. Ты же знала, что Паркер это Бойд, ведь так?

Она сказала, что знала.

– Он расстался с ним, когда убедился, что Бретт не причинит ему за это вреда. Все, что нужно Бретту, – это клинок. Его не интересует, что произойдет с тобой, или с Гормэном, или с Бойдом. Он даже не знает, что кто-то из вас замешан в этом.

– Узнает, если найдет мою пудреницу, – нервно сказала она.

– Он не найдет ее. Я взял ее из сейфа и спрятал за крыльями каменного грифона в начале террасы. Я подберу ее на обратном пути, и ты получишь ее назад, если хочешь.

Она схватила меня за руку:

– Ты уверен?

– Ну конечно. Слишком много шума из-за какой-то пудреницы. Не беспокойся о ней. А теперь послушай. Ты нравишься мне. Думаю, ты и я могли бы предпринять небольшое путешествие в Майами и просадить там немного деньжат. Как тебе это понравится?

Некоторое время она молча смотрела на меня, затем неожиданно засмеялась. В этот раз по-настоящему.

– Конечно, мне это понравится. Если ты не шутишь.

– Не шучу, и докажу это.

Я подошел к телефону и набрал номер «Пан-Америкэн эйрвэйз». Когда меня наконец соединили, я заказал два билета на одиннадцатичасовой рейс до Майами. Я назвал имена мистера и миссис Флойд Джексон.

Ее глаза возбужденно сияли, когда я снова сел рядом с ней.

– Готово, – сказал я и взял ее руку. – Если это не сработает, я сдаюсь. Ну а теперь давай вернемся к делу.

– Дай мне сигарету, и я расскажу тебе.

Пока она зажигала сигарету, я видел, как она думает, затем, неожиданно пожав плечами, она начала говорить. Все случилось точно так, говорила она, как и рассказывал Гормэн. Она пришла к Бретту со своим представлением, и он показывал ей свой клинок. Если она обеспокоена чем-то или просто не в себе, она может гулять во сне; так было с самого детства. Бретт отметил ее повышенным вниманием, и она резко обошлась с ним. После этого она заволновалась, что Бретт не заплатит ей, и так и улеглась спать. Во сне она забрала клинок и оставила на его месте свою пудреницу. До сих пор ее история совпадала с гормэновской. На следующее утро она сбежала, зная, что Бретт поедет в Сан-Франциско. Дома она обнаружила на дне сумочки клинок, а также пропажу пудреницы. Она поняла, что произошло, и до смерти перепугалась. Гормэн был единственным человеком, кто мог бы выпутать ее, и она пошла к нему. Поведав ему все, она показала ему клинок. Поначалу он просто рассмеялся. Не о чем беспокоиться, сказал он, он просто позвонит Бретту и все объяснит. Бретт будет так рад получить клинок назад, что не станет заострять внимания на том, как он оказался у нее. Но пока Гормэн набирал номер, вошел Доминик Бойд. Клинок лежал на столе, и он сразу понял, что это. Историю он подслушал.

Он объявил им, что если они хотят немного подзаработать, то сейчас им предоставляется такой шанс. Он хотел заполучить этот клинок. Бретт голову себе разобьет в поисках своего раритета. Никто из них не должен был ничего предпринимать, пока он не изобретет способа оставить клинок у себя так, чтобы никого не вовлекать в неприятности.

Ей это не понравилось, но Гормэн приструнил ее. Через какое-то время Бойд выдумал такой способ. Кто-то должен был достать пудреницу. Это было первоочередной задачей. Пока Бретт не откроет сейф, он не узнает ни о пропаже клинка, ни о пудренице. Значит, кто-то должен подложить туда бомбу, так что когда она взорвется, и Бретт, и полиция решат, что это была неудачная попытка взлома, и Веда будет вне подозрения. Найти такого человека, кто бы вернул пудреницу и заложил бомбу, было поручено Гормэну. И он остановился на мне.

– Понимаешь, – заключила она, – если бы пудреница была обнаружена, Бретт понял бы, что я взяла клинок, а Бойд не сомневался, что в этом случае я заложу его. А теперь у него в руках был клинок, и он не собирался расставаться с ним. Вот почему ему так нужна была эта пудреница. Она – единственная нить, связывавшая меня с пропажей, и Бойд знал, что не может рассчитывать на меня, если полиция начнет задавать мне вопросы. А потом он начал хитрить и заявил, что пудреница уничтожена. Вот тогда я испугалась. Бойд знал, что она у тебя. Если бы он не получил ее от тебя, для него самым простым было бы избавиться от меня, и мне не понравилось то, как он стал поглядывать на меня. Он сумасшедший, и я знала, что он может сделать что угодно. Вот почему я помогла тебе выбраться.

– Но почему ты сразу не рассказала мне все? К чему эта туфта про бесценную для Бретта пудреницу?

– Потому что я обещала Бойду не выдавать его. Я боюсь его. Но теперь ты знаешь, кто он, и это уже не имеет значения, верно?

Я заново провернул в голове всю историю и не смог найти в ней ни одного слабого места. На этот раз я был уверен, что она не врет.

– Так, значит, в пудренице не зарыто никаких денег? – спросил я, подозрительно глядя на Веду.

– Да нет же. Она моя. Естественно, что я хочу ее вернуть.

– Значит, ты ее получишь. Может, мне лучше позвонить Бретту? Я иду к нему вечером, и мне не хочется больше встречаться с его крутыми охранниками или еще более крутыми собаками. – Я выудил карточку, которую он дал мне, и нахмурился. Перевернув ее, на другой стороне я обнаружил напечатанные его имя и телефонный номер. Перевернув ее обратно, я нахмурился еще больше. На обороте визитки мелким, аккуратным почерком было надписано: «Альме от Верна. «Жена – лучший друг человека». – Чертовски странно, что такой человек, как Бретт, станет писать на своих визитках, – сказал я и бросил ее Веде на колени. Пока она рассматривала ее, я подошел к телефону, набрал его номер, и меня немедленно соединили.

Тот же самый ритмичный, музыкальный голос объявил:

– Резиденция мистера Бретта.

– Это Флойд Джексон. Передадите мистеру Бретту, чтобы он ожидал меня к десяти часам? Скажите ему, что у меня есть то, что он хотел.

– Конечно, мистер Джексон, – сказал голос и добавил: – Я так рада.

– Я тоже, – сказал я ей, задумавшись, была ли она так же хороша, как ее голос, и неохотно повесил трубку.

Веда приготовила еще пару коктейлей. Теперь уже не оставалось никаких сомнений в прозрачности ее пижамы. Перед тем как уделить этому все свое внимание, я снова поднял карточку Бретта и снова придирчиво осмотрел ее.

– Ты бы сказала, что жена – лучший друг человека? – спросил я.