Посланница небес - Марина Серова Страница 30

— Павел Иванович, а вы знаете, что у вас из сливного бачка вода сочится прямо на пол? — сказала я как бы между прочим.

Для антиквара затопление квартиры, переполненной ценными вещами, было раз в десять хуже конца света. Взвившись ракетой с табурета, старик унесся в ванную комнату, а я быстренько выплеснула чай в раковину, налила себе нового, долила в заварник кипятку из чайника, чтоб не открылись мои манипуляции, и села на место, радуясь своей прозорливости. Впопыхах Павел Иванович даже оставил на столе свой сотовый, и до его возвращения я успела просмотреть, с кем он общался.

— Чертова гайка открутилась! — зло проворчал Салов, войдя на кухню. — Хорошо, что не ночью. Ведь успело бы затопить, и некоторые вещи могли погибнуть. Делают все из пластмассы. Не то что раньше — сплошной чугун и сталь. Как закрутишь один раз, и навечно.

— Да, старые добрые времена, — поддакнула я, подражая его брюзжанию.

— Вы-то что про них знаете, пешком тогда под стол ходили, — буркнул Салов, наблюдая, как я пью чай. На стене навязчиво тикали старинные часы с гирьками, похожие на лесную избушку.

— Мне двадцать семь, поэтому то время я еще успела застать, — ответила я.

— Двадцать семь, а по виду не скажешь, — задумчиво пробормотал антиквар. — Еще чаю, Эмма Викторовна?

— Нет, спасибо, что-то мне и так жарко стало, — бросила я, обмахиваясь рукой. Неизвестно, что он мне подсыпал, но пусть считает, что препарат начал действовать. Как вести себя дальше, будет понятно по его поведению.

Антиквар, попавшись на мою удочку, довольно улыбнулся. Его и самого начало развозить от пентотала натрия.

— А вы сколько планируете выручить за икону — сто, двести тысяч долларов? — спросил он.

— Сумму с шестью нулями, — ответила я.

— Ого, — удивился Салов, — вот это размах. Кто ж ее купит за такие деньги?

— Это ваша проблема — найти клиента, — ответила я. — За это вам и уплачено будет. Кострюк считал, что такая сумма вполне реальна.

— Ответьте, где сейчас находится икона? — спросил Салов вкрадчиво.

— Где-то на пути в город, я не знаю точно. Этим занимаются другие люди, — ответила я и сказала, интимно понизив голос: — Знаете, Павел Иванович, все за этой иконой охотятся. Кострюк изготовил с нее копию, и сейчас копия находится у одного вора, он ее хочет продать, выдав за настоящую. Копия очень хорошая. Не всякий специалист отличит. — Если бы Рябчик уже заходил к Салову с иконой, то мои слова в этот момент взволновали бы антиквара, однако он даже бровью не повел. — Смотрите остерегайтесь, чтобы он вас не кинул, — предупредила я антиквара.

— Меня никто не кинет, — самоуверенно заявил Салов, растягивая слова. — За мной стоят серьезные люди. Достаточно сделать один звонок, и они вашего кидалу в бараний рог согнут. Как кличка вашего вора, я пробью его по своим каналам?

— Кличка Рябчик, — ответила я, не спуская глаз с лица старика.

— Рябчик, вот черт! — в сердцах воскликнул Салов. — Мне насчет него звонили одни люди, просили посодействовать. Неужели они сговорились, чтоб меня потрясти? Вот же сволочи. Я никогда им полностью не доверял.

— Вы про Глеба, что ли? — спросила я, словно походя.

— Про кого же еще, — рявкнул Салов. — Сукин сын, нацепил сутану. Божился мне, что Рябчик предлагает верное дело. Ну, пусть он только покажется со своей подделкой, я ему устрою. Я многое могу. Он пожалеет, что задумал меня натянуть.

— Ладно, Павел Иванович, не расстраивайтесь, — посоветовала я. — Если вам удастся получить у Рябчика копию, то можно провернуть еще одну выгодную сделку. Одному клиенту впарим копию, а другому подлинник и наваримся в два раза больше.

— Нет, не годится, — возразил Салов, — пострадает моя репутация. Я на такое не пойду. Слишком опасно. Позвоню Глебу, скажу, чтоб катился со своим Рябчиком к чертовой матери.

Делать мне у Павла Ивановича было нечего. Все, что надо, я уже выяснила, поэтому попрощалась и ушла, пообещав, как только икона вернется с экспертизы, принести ее Салову. Он, прощаясь, утирал слезы умиления, вызванные приемом правдодела, и продолжал болтать без умолку, откровенно рассказывая обо всех своих делишках. Я готова была поспорить на что угодно — никогда в жизни антиквар не был более откровенен, чем в тот день со мной. Жаль, не было времени дослушать.

Прыгнув в прокатный «БМВ», я отправилась на стоянку за своей машиной, перегнала ее в сервис, а после помчалась к следующему кандидату в моем списке антикваров. Раз Рябчик не заходил к Салову, значит, обратился к кому-то другому.