Лунный плантатор - Руслан Ходяков Страница 30

— Да ерунда, — улыбнулся Родик. — Иваном Грозным. Государем Иваном Грозным, — поправил он себя.

— Интересно, — глаза Вадика блеснули. — У вас есть оригинал?

— К сожалению нет, — Родик развел руками.

— А, что у вас есть? Копия? Фотография? Ксерокопия? Эскиз?

— Ничего этого у меня нет, — сказал Родион. — У меня есть только текст документа. Я так подозреваю. — Родик понизил голос. — Что оригинала в природе не существует, — произнес он как бы по секрету. — понятно?

— Так это «мифок»! — обрадовано воскликнул Вадик Кулебякин. — обожаю такую работу!

— Какой еще «мифок»? — спросил Родик.

— «Мифический документ»! — глаза Вадика загорелись. — Работа для настоящего рисовальщика! Это такой документ, которого на само деле не существовало, но в историю он вошел как якобы действительно существовавший. Например — «Письмо казаков турецкому султану». Миф чистой воды — «мифок»! А многие, даже маститые историки, считают, что это письмо действительно было написано! Мне даже приходилось делать копию с этого «мифка», как якобы с оригинала. Вот. Извините…

— А чему вы так обрадовались? — поинтересовался Родик.

— Как, — Кулебякин всплеснул руками. — Как? Это же действительно интересная работа! Одно дело изготовить копию существующего документа, а другое дело СОЗДАТЬ документ той эпохи! Вам же нужен НАСТОЯЩИЙ документ той эпохи, а не банальная поделка под старину? Правда?

— Ну да, — кивнул Родион. — Бумажка должна соответствовать. А, что есть какие-то сложности? — подозрительно спросил Оболенский.

— Нет, что вы! Никаких сложностей. Конечно, же я берусь за эту работу. Когда вы хотите получить результат?

— Чем скорее — тем лучше, — сказал Родион.

— Две недели вас устроит?

— А побыстрее?

— Я то могу побыстрее, — Кулебякин развел руками. — Химия не может. Нужно подготовить бумагу… И все такое… Извините… — застенчиво стал бормотать Вадик. — Только процесс катализа неделю займет… Но если в ущерб качеству… То… Хотя выдавать некачественный рисунок не в моих правилах… Но если вы будете настаивать… Извините… Это вам не сургуч сварить… Извините…

— Хорошо, хорошо, — Родион прервал его бормотание. — Две недели так две недели, черт побери.

— Ладно, — с благодарностью кивнул Кулебякин. — Я не люблю когда меня торопят. Мне нужно настроится… И все такое…

— Еще одна маленькая деталь, — сказал Родик. — Сколько это будет стоить?

— Немного, — Вадик посмотрел на Родиона чистыми детскими глазами. — Я много не возьму. Вы Наткин знакомый и все такое… А мы с ней восемь лет в одном классе учились. Я ее за косички дергал… Извините… — Кулебякин смущенно посмотрел себе под ноги.

— Сколько? — терпеливо спросил Родик.

— Ну, — заюлил Вадик. — Реактивы нынче дорогие. Жить то как-то надо… И вообще, сами понимаете… Извините…

— Ну?

— Семьсот… Дорого?

— Чего — семьсот? — чувствуя подвох, переспросил Оболенский.

— Американских президентов, — сказал Вадик. Вы считаете, что семьсот долларов это дорого за старинный документ, тем более автограф самого государя Ивана Грозного?

— Не понял, — сказал Родик. — Какой старинный документ? Где старинный документ? Какой такой автограф? Это же подделка!

Вадик Кулебякин насупился и сел на тахту.

— Очень обидные мне ваши слова, — сказал он и засопел. — Я настоящий Рисовальщик. Я подделок не делаю. Вам нужен этот старинный документ — вы его получите. Не хотите — купите в канцтоварах набор китайских фломастеров и нарисуйте сами. Вот. Извините… И все такое… — он отвернулся к окну и стал смотреть на свою последнюю картину за стеклом трехлитровой банки.

— Ладно, — сказал Родик, вставая со стула. — Через две недели вы получите пять сотен и не одной американской копейкой больше. Торговаться больше не советую.

— Хорошо, — оживился Вадик Кулебякин. — Только для вас и Наты. Давайте текст.

— Вот, — Родик достал из кармана пиджака бумажный листок и протянул Кулебякину.

Вадик развернул его и стал читать про себя, медленно шевеля губами.

— «… и жалую в вечное владение Солнце в поднебесье. Иван Грозный, государь всея Руси…», — в слух прочел он последнюю фразу. Даже не прочел, а как бы сглотнул на одном дыхании. — Синтаксис придется немного изменить, — выдохнул Вадик. — Таких речевых оборотов в то время не было. Уж поверьте мне. Я этим вопросом немного занимался… А так ничего… Правильно. И все такое… Вы изучали историю России? — спросил он Родика.

— Чего я только не изучал, — отмахнулся Родион подходя к двери и беря в руки Наткин зонт. — Я зайду через две недели. Хорошо?

— Заходите, — сказал Кулебякин. — Примерно в это же время. Я думаю работа уже будет сделана.

— До свидания, — сказал Родик, еще раз окинул взглядом жилище Вадика Кулебякина: одуванчики, картины в банках, шкаф-лабораторию и покачал головой. — Нет, гражданин Кулебякин. Вы не сумасшедший, вы даже не божий одуванчик… Вы ЖУК!

Вадик уставился на Родиона.

— А как вы догадались? — спросил он.

— Интуиция, — сказал Родик и вышел из комнаты натолкнувшись в дверях на старушку-соседку с кастрюлей борща наперевес. — Извините, бабушка, — сказал Оболенский. — Я весь в пардонах. Где тут у вас дверь?

— Там, — каркнула бабуля в сторону выхода и добавила. — Вадик, Проводи человека!

— Извините, — послышался голос Вадима Кулебякина, но Родика уже и след простыл.