Колыбельная - Владимир Данихнов Страница 30

У Нади был младший брат по имени Юра. В начале декабря он явился в Надину общагу весь красный от гнева. Надя сначала обрадовалась приезду брата, а потом испугалась, потому что Юра от охватившего его возмущения не мог вымолвить ни словечка. Он присел на диван, встал, снова присел, расстегнул узкий воротник. Надя капнула в чашку успокоительного, залила кипяченой водой и протянула брату. Юра отказался от чашки. Нет, сказал он, это решительно невозможно. Выпей хотя бы чаю, жалобно попросила Надя, все-таки сорок километров проехал, чтоб меня увидеть. Юра и в самом деле проехал сорок километров, потому что жил в соседнем небольшом городке, откуда была родом и Надя. Ему было приятно, что Надя отметила этот факт, но в остальном он кипел от ярости. Чтоб Надя получше осознала важность его приезда, Юра принялся бегать по комнате, заложив руки за спину. Надя, видя, что Юра носится по комнате как метеор, испугалась: может, что-то случилось с отцом? Неужели сердечный приступ? Она схватила Юру за рукав: что за беда приключилась, скажи! Юра посмотрел на сестру исступленно и прошептал: она еще спрашивает, уму непостижимо!

— Но что же случилось, что произошло, Юрочка? — испугалась Надя.

Юра подошел к маленькому холодильнику, открыл дверцу, заглянул внутрь и снова закрыл.

— Водка есть? — хрипло спросил он.

— Нет, — сказала Надя, — водки нет, я непьющая. Ты же тоже непьющий, Юрочка.

— А сейчас бы выпил, — хрипло заявил Юра.

— Как учеба? — спросила Надя.

— Учеба не убежит, — отрезал Юра.

— Я была так рада, что ты поступил в ветеринарный, — сказала Надя.

— И она так спокойно это говорит! — Юра схватился за голову. — Это какая-то страшная нелепость!

— Да что, в конце концов, произошло?! — воскликнула Надя.

Юра подошел к ней, взял за плечи и заглянул в глаза.

— Почему ты мне сразу не сказала? Почему молчала?! — Он встряхнул сестру. — Разве можно об этом молчать?!

— О чем ты?! — вскричала Надя.

— Я об этом ублюдке, которому не доверял с самого начала! — заявил Юра. — О твоем бывшем муже! Он избил тебя, мою сестру! Почему ты мне сразу не сказала?!

Не дав Наде ответить, он отпустил ее и снова забегал по комнате, потрясая кулаком.

— Он у меня умоется кровавыми слезами! — кричал Юра. — Я ему покажу, как трогать мою сестру! Чертов урод! Где он? — Он повертел головой, словно желал найти обидчика сестры в этой комнате. — Где он сейчас живет? Скажи мне, я поеду к нему и дам по морде!

Надя не знала, что ответить, потому что после ухода мужа не интересовалась его судьбой. Они даже не развелись. Несколько раз она видела его мельком в стенах университета, но теперь это был совершенно чужой человек. Надя не могла представить, что когда-то спала с этой небритой горой мяса на одной кровати и гладила для нее брюки на подоконнике; всё это было не с ней и не в этом мире. Юра истолковал Надино молчание по-своему. Он решил, что Надя не называет адрес мужа, потому что до сих пор любит его и опасается, как бы Юра случайно не зашиб подлеца насмерть. Он стал уговаривать Надю, чтоб она хотя бы намекнула, где проживает негодяй. Надя молчала. Юра пообещал, что не станет сильно бить этого сморчка; только припугнет. Надя в ответ покачала головой. Глаза у нее были сонные, потому что недавно стукнуло одиннадцать вечера, а Надя в последнее время ложилась спать пораньше, чтоб не слышать тишины пустого помещения.

— Как ты прошел мимо вахтера? — спросила она.

— Он меня не видел, — признался Юра. — Он как раз пошел в каморку за чайником, а я быстренько проскользнул мимо его кабинки.

Юра устал сердиться и прилег на диван. Надя заварила ему чаю, разместила в глубокой тарелке песочное печенье с кокосовой стружкой, которое Юра любил, и принесла угощение на подносе. Юра смотрел на сестру отрешенно. Он выпил чаю, съел пару печений и устроился на диване поудобнее.

— Устал? — спросила Надя.

Юра не ответил. Гнев его прошел. Среди прочего он подумал, что Надин муж довольно крупный лось и еще неизвестно, кто кому набьет морду в случае прямого столкновения.

— Почему он тебя побил? — спросил Юра. — Изменяла ему, да?

Надя промолчала, и Юра подумал: значит, изменяла. Теперь вместо гнева он сердился на сестру, которая заставила его тащиться к черту на кулички. Надя села рядом с ним на табуретку и погладила по голове, вспоминая те времена, когда ей было шесть, а ему два. Она точно так же сидела на стуле возле его кровати и по слогам читала ему сказку, а он лежал, натянув одеяло до подбородка, и смотрел в потолок, по которому бегали огни ночника. Юра тогда думал, что огни — это разноцветные глаза чудовищ, которые следят за ним, и если сестра уйдет, они немедленно накинутся на него и сожрут. Поэтому он требовал, чтоб сестра читала ему постоянно. Надя ласково ерошила ему волосы, и он засыпал. Около полуночи со смены возвращался усталый отец. Шестилетняя Надя готовила для него чай и бутерброды с колбасой и сыром. Отец наблюдал за своей не по годам серьезной дочерью и удивлялся, как она похожа на мать, и как быстро она переняла ее привычку поправлять упавший на переносицу локон-пружинку, и как смешно морщится, когда пьет что-нибудь горячее. Надя любила отца беззаветно и безотчетно, а Юре хотела заменить умершую мать. Юра считал сестру дурой, потому что она была слишком добрая. Однако он ходил за ней по пятам, полагая, что чудовища разбегаются, когда видят ее. Юра всю жизнь боялся чудовищ, а также хулиганов. Он никогда не дрался, хотя нередко грозился, что набьет кому-нибудь морду, но не набивал, а если тот, кому он хотел набить морду, сам приходил к нему, мгновенно прятался за спину сестры и сыпал оттуда угрозами и оскорблениями. Когда сестра уехала учиться в соседний город, Юра стал проводить больше времени перед телевизором. Телевизор, по мнению Юры, отгонял чудовищ не хуже сестры. По крайней мере, Юра во время просмотра телевизора не думал ни о каких чудовищах. Со временем он прекратил думать не только о чудовищах, но и в целом. Отец, видя состояние Юры, ничего не делал; он не любил сына, потому что его жена умерла, когда рожала этого худощавого мальчишку со злыми глазами. Юра окончил школу и поступил в ветеринарный. Не сказать, что он хотел там учиться, но надо же было что-то делать. На занятия он ходил редко, надеясь, что отец купит ему сессию. В конце ноября он узнал, что Надя разошлась с мужем. Позднее до него дошли слухи, что во время размолвки муж нанес ей несколько ударов по голове и в живот. В то время Юра встречался с одной симпатичной барышней. Он решил, что месть Надиному обидчику подождет. Он бы совсем забыл о мести, но отношения с барышней не заладились, и Юра, пылая от гнева, примчался к сестре.

Теперь он жалел, что приехал. Грустное Надино лицо навевало на него тоску. Он повернулся к Наде спиной. Надя гладила его по голове. Ты мне как будто не родная, сказал Юра тихо. Надя не ответила. Юра, видя, что Надя молчит, начал ее оскорблять, надеясь, что сестра что-нибудь скажет в ответ, однако Надя ничего не говорила. Юре показалось, что ее уже нет рядом; она ушла, а за его спиной стоит чудовище, готовое в любой момент перегрызть ему горло. Бледный от страха, он повернулся и увидел Надино лицо: ее губы улыбались, а глаза блестели, но не от слез, а по какой-то другой причине, которую Юра не понимал.