Кто последний к маньяку? - Марина Серова Страница 30

Я посмотрела вверх. И увидела цветочную вазу, которая обычно стоит на подоконнике в моей спальне. Из нее струйка противной вонючей воды лилась мне на лицо. А над вазой мне с трудом, но все же удалось разглядеть физиономию Славки Киреева.

Наконец я сообразила, что происходит. Я лежала в проходе между стеной и кроватью, потеряв сознание, а Славка приводил меня в чувство, поливая водичкой. А такая противная она потому, что я ее не меняла с того вечера, как пришел за кассетой Киреев и принес мне цветы. Прошло два дня. Вот водичка и протухла уже.

Осталось выяснить сущие пустяки.

Откуда взялся Славка?

Куда делся Виктор?

Почему я лежу на полу?

И еще – хорошо бы узнать, почему так сильно болит нога?

И голова – как будто мне гвоздь вбили прямо в макушку…

Это только первые из списка вопросов, на которые мне хотелось бы получить ответ. И желательно поскорее.

Последнее, что я помнила, – мою ступню, летящую к голове Виктора, и свой крик – я, правда, сама его не слышала, но мне кажется, что я все же кричала.

– Таня! Таня! Ты в порядке? Смотри на меня. Ты меня видишь? Я – Киреев. Ты узнаешь меня? На меня смотри…

Я попробовала сесть. Это мне удалось. Киреев сидел передо мной на корточках и поддерживал за спину.

– Что у тебя с головой? Ты ранена? Это твоя кровь? Или его?

Впереди, чуть дальше своих ног, которыми я не могла двинуть, лежало тело Виктора. Он лежал на спине, сложив руки на животе.

Острая боль в ногах, особенно в левой, не давала мне сосредоточиться.

Я подняла руки и ощупала голову, она вроде бы была цела. Но руки оказались в крови. Виктор, вероятно, все же успел выстрелить в меня. И пуля чиркнула меня по макушке. Так. С этим хоть разобрались, слава богу…

– Как ты здесь оказался? – спросила я Славку.

– Я позвонил тебе по телефону. Минут восемь назад. И услышал какой-то бред вместо твоего голоса. Я нисколько не сомневался, что не ошибся номером. Твоя личная жизнь меня, конечно, не касается, подумал я, и костыли тебе, конечно, не нужны, но – мне очень не понравился взгляд этого придурка… – он кивнул через плечо на тело Виктора, лежащего у него за спиной, – …который смотрел тогда на тебя в Театре эстрады, помнишь? Ну и подумал, что ничего со мной не случится, если я к тебе быстренько смотаюсь и выясню, все ли в порядке?

Он поднял меня на руки, опасливо поглядывая на мои ноги, которые опухали на глазах, и положил на кровать, с которой я свалилась во время удара.

– А по телефону мне голос совсем не понравился, и орал он какую-то дичь совершенную. Я и примчался. Подбегаю к двери – у тебя только на цепочку закрыто, дверь не захлопнута. Прислушался – в квартире тихо, но вроде как стонет кто-то. Пришлось твою цепочку отстрелить. Вбегаю сюда. И вижу…

Славка обвел руками мою спальню, предлагая мне представить, что же он тут увидел.

– Из-за кровати торчат ноги этого мужика. Я – к нему, и за ним тебя обнаруживаю. Без сознания. Тут не надо быть следопытом, чтобы догадаться, что это ты ему врезала. Ты сама – без сознания. Мужик стонет. В руках у него – пистолет. Ну что мне оставалось делать? Надел на него наручники, а сам принялся тебя в сознание приводить.

– Славик, когда будешь в следующий раз приводить женщину в сознание таким образом, поищи воды посвежее, я едва не умерла от вони…

– Ну, Танька, раз шутишь – значит, все в порядке! – повеселел Славка.

– Какое, к черту, в порядке! – воскликнула я, морщась от боли. – У меня ноги не шевелятся почти…

– Он на тебя напал? – спросил Славка, пропустив мимо ушей мою жалобу на боль в ногах.

Я была жива – это его сразу значительно успокоило.

Кто это такой вообще? – спросил он. – Вечно ты в истории попадаешь…

– А это, Славочка, тот, кого мы с тобой искали, – убийца Ирэн Балацкой. И всех остальных.

Славка свистнул.

– О черт! Это точно он, ты не могла ошибиться?

– Какой, к дьяволу, ошибиться, когда он хотел сегодня меня сделать пятой своей жертвой! – заорала я. – И вообще! Что ты пялишься на обнаженную женщину? Принеси мне халат из ванной!

Славка отскочил от меня как ужаленный. В ванную, однако, не поспешил, а присел к телу Виктора, внимательно на него посмотрел, потрогал веки.

– Он тоже вроде бы без сознания. Похоже, у него сломана шея. Чем это ты ему врезала?

– Ногой. И кажется, сломала ее при этом…

Славка с большим уважением посмотрел на мою порядком уже опухшую ногу и покачал головой.

– Немного потерпи, – сказал он, – я уже вызвал медиков.

– Так какого черта ты мне халат не несешь? – возмутилась я. – Сейчас люди приедут. Я эксгибиционизмом не страдаю…

Славка отправился в ванную.

– А ты уверена, что я найду здесь то, за чем ты меня сюда послала? – донесся до меня его приглушенный голос через коридор.

– Да, – крикнула я ему. – Ищи!

Я смотрела на лицо Виктора. Оно было спокойно, как лицо трупа. Человек, находящийся без сознания, все равно продолжает испытывать страдание от боли. И это отражается на его лице, не страдают только мертвые. А у Виктора было очень спокойное лицо. Умиротворенное, как после смерти. Но я не могла его убить, я четко это знала.

Едва только у меня мелькнула мысль, что он притворяется, как глаза его раскрылись и он посмотрел прямо на меня.

Вытянув вперед скованные наручниками руки, он сел, затем поднялся на ноги. Все это произошло достаточно быстро, я даже не успела крикнуть или что-то сделать.

Он смотрел на меня и улыбался. Очень уверенной, наглой улыбкой.

– Я тебя предупреждал, что ты сегодня умрешь, – сказал он мне хрипло.

Я завизжала, как простая обыкновенная женщина, а не какой-нибудь там крутой сыщик-детектив. А что же мне было делать? С опухшими ногами, которыми я двинуть не могла, без оружия. Славочка ведь пистолета мне не оставил… Я была безоружной бабой, на которую нападает мужчина. Я и визжала, как обычная баба! Но зато – громко. Славка наверняка услышал и подпрыгнул на месте…

Виктор быстро шагнул к низкому столику, на котором стояла его ваза, схватил ее сцепленными вместе руками и занес над моей головой.

– Сла-ва!

Мой вопль разнесся, наверное, не только по моей квартире, но и по паре соседних тоже…

Опустить вазу на мою голову Виктор не успел.

Ничего не видя, кроме взлетевшей надо мной «Парижанки», я услышала выстрел. Затем еще один. И еще.

Виктор так и умер – с поднятыми над головой руками. В последнем усилии меня убить.

Он рухнул плашмя, не сгибаясь и не опуская рук, прямо на журнальный столик.