Азазель - Борис Акунин Страница 30

Эраст Петрович черной тенью переметнулся к самой стене ипотряс водосток. Вроде бы крепкий и не дребезжит. Поскольку жизненно важно былоне грохотать, подъем шел медленней, чем хотелось бы. Наконец, нога нащупалаприступку, очень удачно опоясывавшую весь второй этаж, и Фандорин, осторожноуцепившись за плющ, дикий виноград, лианы — черт его знает, как назывались этизмееобразные стебли, — стал мелкими шажочками подбираться к заветномуокну.

В первый миг охватило жгучее разочарование — в комнатеникого не было. Лампа под розовым абажуром освещала изящное бюро с какими-тобумагами, в углу, кажется, белела постель. Не поймешь — то ли кабинет, то лиспальня. Эраст Петрович подождал минут пять, но ничего не происходило, толькона лампу, подрагивая мохнатыми крылышками, села жирная ночная бабочка. Неужтопридется лезть обратно? Или рискнуть и пробраться внутрь? Он слегка толкнулраму, и она приоткрылась. Фандорин заколебался, браня себя за нерешительность ипромедление, но выяснилось, что медлил он правильно — дверь отворилась и в комнатувошли двое, женщина и мужчина.

При виде женщины у Эраста Петровича чуть не вырвалсяторжествующий вопль — это была Бежецкая! С гладко зачесанными черными волосами,перетянутыми алой лентой, в кружевном пеньюаре, поверх которого была накинутацветастая цыганская шаль, она показалась ему ослепительно прекрасной. О, такойженщине можно простить любые прегрешения!

Обернувшись к мужчине, — его лицо оставалось в тени, носудя по росту это был мистер Морбид, — Амалия Казимировна сказала набезупречном английском (шпионка, наверняка шпионка!):

— Так это наверняка он?

— Да, мэм. Ни малейших сомнений.

— Откуда такая уверенность? Вы что, его видели?

— Нет, мэм. Сегодня там дежурил Франц. Он доложил, чтомальчишка прибыл в седьмом часу. Описание совпало в точности, вы даже про усыугадали.

Бежецкая звонко рассмеялась.

— Однако нельзя его недооценивать, Джон. Мальчик изпороды счастливчиков, а я этот тип людей хорошо знаю — они непредсказуемы иочень опасны.

У Эраста Петровича екнуло под ложечкой. Уж не о нем ли речь?Да нет, не может быть.

— Пустяки, мэм. Вам стоит только распорядиться… Съездимс Францем, и покончим разом. Номер пятнадцать, второй этаж.

Так и есть! Как раз в пятнадцатом номере, на третьем этаже(по-английски втором), Эраст Петрович и остановился. Но как узнали?! Откуда?!Фандорин рывком, невзирая на боль, оторвал свои постыдные, бесполезные усы.

Амалия Казимировна, или как там ее звали на самом деле,нахмурилась, в голосе зазвучал металл:

— Не сметь! Сама виновата, сама и исправлю свою ошибку.Один раз в жизни доверилась мужчине… Меня удивляет только, почему из посольстванам не дали знать о его приезде?

Фандорин весь обратился в слух. Так у них свои люди врусском посольстве! Ну и ну! А Иван Францевич еще сомневался! Скажи, кто,скажи!

Однако Бежецкая заговорила о другом:

— Письма есть?

— Сегодня целых три, мэм. — И дворецкий с поклономпередал конверты.

— Хорошо, Джон, можете идти спать. Сегодня вы мнебольше не понадобитесь. — Она подавила зевок.

Когда за мистером Морбидом закрылась дверь, АмалияКазимировна небрежно бросила письма на бюро, а сама подошла к окну. Фандоринотпрянул за выступ, сердце у него бешено колотилось. Невидяще глядя огромнымиглазами в моросящую тьму, Бежецкая (если б не стекло, до нее можно было быдотронуться рукой) задумчиво пробормотала по-русски:

— Вот скучища-то, прости Господи. Сиди тут, кисни…

Затем она повела себя очень странно: подошла к игривомунастенному бра в виде Амура и нажала малолетнему богу любви пальцем набронзовый пупок. Висевшая рядом гравюра (кажется, что-то охотничье) бесшумноотъехала в сторону, обнажив медную дверцу с круглой ручкой. Бежецкая выпросталаиз воздушного рукава тонкую голую руку, повертела рукоятку туда-сюда, и дверца,мелодично тренькнув, открылась. Эраст Петрович прижался носом к стеклу, боясьпропустить самое важное.

Амалия Казимировна, как никогда похожая на царицуегипетскую, грациозно потянулась, достала что-то из сейфа и обернулась. В рукаху нее был синий бархатный портфель.

Она села к бюро, вынула из портфеля большой желтый конверт,а оттуда какой-то мелко исписанный лист. Взрезала ножом полученные письма ичто-то переписала из них на листок. Это заняло не более двух минут. Потом,снова вложив письма и листки в портфель, Бежецкая зажгла пахитоску, и неколькораз глубоко затянулась, задумчиво глядя куда-то в пространство.

У Эраста Петровича затекла рука, которой он держался застебли, в бок больно впивалась рукоятка «кольта», да еще начали ныть неудобновывернутые ступни. Долго в таком положении ему было не простоять.

Наконец Клеопатра загасила пахитоску, встала и удалилась вдальний, слабо освещенный угол комнаты, открылась какая-то невысокая дверь,снова закрылась и донесся звук льющейся воды. Очевидно, там находилась ванная.

На бюро соблазнительно лежал синий портфель, а женщины, какизвестно, вечерним туалетом занимаются подолгу… Фандорин толкнул створку окна,поставил колено на подоконник и в два счета оказался в комнате. То и делопоглядывая в сторону ванной, где по-прежнему ровно шумела вода, он принялсяпотрошить портфель.

Внутри оказалась большая стопка писем и давешний желтыйконверт. На конверте адрес: «Mr. Nickolas M. Croog, Poste restante,l'Hôtel des postes, S. — Petersbourg, Russie». [27] Так,уже неплохо. Внутри лежали разграфленные листки, исписанные по-английски хорошознакомым Эрасту Петровичу косым почерком. В первом столбце какой-то номер, вовтором название страны, в третьем чин или должность, в четвертом дата, в пятомтоже дата — разные числа июня по возрастающей. Например, самые последние тризаписи, судя по чернилам, только что сделанные, выглядели так:

N.1053F, Бразилия, начальник личной охраны императора,отправлено 30 мая, получено 28 июня 1876;

N.852F, Североамериканские Соединенные Штаты, заместитель председателясенатского комитета, отправлено 10 июня, получено 28 июня 1876;

N.354F, Германия, председатель окружного суда, отправлено 25июня, получено 28 июня 1876.

Стоп! Письма, пришедшие сегодня в гостиницу на имя миссОльсен, были из Рио-де-Жанейро, Вашингтона и Штутгарта. Эраст Петрович порылсяв стопке писем, разыскал бразильское. Внутри был листок без обращения иподписи, всего одна строчка: