Деревня восьми могил - Сэйси Екомидзо Страница 30

— Н-н-н-у… Эт-то ч-черт з-з-знает ч-что! — с трудом, сильно заикаясь, произнес кто-то. — Э… это… в этом об-бъяснение м-м-мотивов всех уб-бийств.

По голосу непонятно было, то ли говорящий изумлен, то ли рад, то ли просто возбужден. Он непрерывно почесывал свою лохматую голову, словно у него был тик. Читатели уже, надо думать, догадались, что эти слова принадлежат невзрачному, но знаменитому сыщику Коскэ Киндаити.

— Черт!! — прищелкнув языком, выругался инспектор Исокава.

Оба сыщика замолчали, не отрывая глаз от странички записной книжки.

Коскэ Киндаити снова принялся чесать голову, заметно было, что у него дрожат колени.

Глаза полицейского инспектора Исокавы едва не выскочили из орбит, всматриваясь в текст. Рука, державшая листок, тряслась, как у алкоголика, вены на вспотевшем лбу вздулись.

Я тупо уставился на них, чувствуя себя словно с тяжелого похмелья. Меня тошнило, голова кружилась, в глазах мелькали какие-то точки. Я почти ничего не видел и не слышал, мне казалось, что я вот-вот потеряю сознание. Но в то же время мне безумно хотелось убежать, не важно куда.

Описанная сцена имела место вскоре после того, как мы с Мияко обнаружили труп Байко и листочек из записной книжки.

Эта череда убийств привела меня в такое состояние, что я просто ничего не соображал. Что до Мияко, то она, будучи просто свидетельницей происшествий, достаточно быстро овладела собой. Она позвала людей и послала их в администрацию деревни.

К счастью, там оставались на ночь инспектор Исокава и еще несколько сыщиков. Выслушав сообщение, они немедленно направились в монастырь; Коскэ Киндаити присоединился к ним по дороге, он гостил в Западном доме.

Мияко быстро и толково рассказала о случившемся и показала найденный у постели листочек. Сыщики были ошеломлены. Еще бы! Листочек бумаги мог внести хоть какую-нибудь ясность в нескончаемую цепь происходившего.

Близнецы-криптомерии: криптомерия Коумэ и криптомерия Котакэ.

Торговцы лошадьми: Усимацу Игава и Китидзо Катаока.

Местные богачи: Восточный дом — Куя Тадзими, Западный дом — Сокити Номура.

Священники: Чёэй из храма Мароодзи и Кодзэн из храма Рэнкоодзи.

Монахини: Мёрэн, «монахиня с крепким чаем», и Байко, монахиня из местечка Убагаити.

Как я уже писал, некоторые имена — «криптомерия Котакэ», «Усимацу Игава», «Куя Тадзими», «Кодзэн из храма Рэнкоодзи», «Байко, монахиня из местечка Убагаити» — были подчеркнуты красным. Все, чьи имена были подчеркнуты — кроме дерева, — за короткое время один за другим ушли из жизни.

Напрашивается вывод: люди в списке были объединены в пары по признаку схожей деятельности или положения в обществе, при этом преступник довольствовался уничтожением только одного из пары. Интересно, почему?

Но, если разобраться в этой записи, замысел преступника становился яснее. Первая в списке жертва — криптомерия Котакэ. Она пострадала не по человеческой воле, а была поражена молнией, что многими было воспринято как предзнаменование грядущего возмездия за убитых и похороненных в знаменитых восьми могилах самураев. Чтобы усмирить гнев восьми Богов Света, суеверие предписывало принести восемь человеческих жертвоприношений. Тот факт, что молния поразила только одну криптомерию из двух деревьев-близнецов, натолкнул убийцу на мысль о том, что достаточно уничтожить кого-нибудь одного из пары людей.

Н-да… Ну и мир, в котором мы живем! Находятся же в нем люди, строящие такие безумные, коварные планы! Просто сумасшествие какое-то… Я снова почувствовал, что теряю голову, но мне удалось довольно быстро прийти в себя и немного успокоиться.

Коскэ Киндаити, словно в горле ему что-то мешало, долго запинался. Потом начал все-таки высказывать вслух свои предположения, но его слова доходили до меня как сквозь туман. Мне вообще казалось, что голова моя заполнена исключительно туманом.

А сказал Коскэ Киндаити следующее:

— Теперь я, кажется, решил загадку смерти Кодзэна. Меня долго мучил вопрос: как убийца мог знать, что столик с едой, в которую подмешан яд, окажется именно перед Кодзэном? Как я уже говорил, подмешать яд в пищу было не слишком сложно. Но в том, что столик с ядом достанется Кодзэну, преступник мог быть уверен только наполовину. Конечно, если исключить, что преступником является господин Тацуя, а я этот вариант категорически отвергаю. Так вот почему преступника не смущала пятидесятипроцентная вероятность? По размышлении нельзя не прийти к следующему выводу. Может быть, преступник вовсе и не замышлял погубить именно Кодзэна? Может быть, ему было абсолютно все равно, Кодзэн погибнет или Эйсэн. Какая разница, станет жертвой человек по имени А. или человек Б.? Конечно, трудно представить себе убийцу, руководствующегося подобной логикой. Со вчерашней ночи я долго размышлял об этом. И все прояснилось, когда я прочитал эту бумажку. Из нее мне стало понятно, что убийца замышлял отравить или Кодзэна, или Чёэя — одного из них. Но Чёэй оказался в больнице, его на панихиде замещал ученик, Эйсэн. И преступник оказался перед выбором: отравить Кодзэна или Эйсэна. Несчастный жребий пал в конце концов на Кодзэна. Конечно, это смахивает на безумие, но объяснение смерти Кодзэна я нашел именно в этой записи.

Вот, значит, как… А ведь вчера мне в голову приходило примерно то же самое. У меня с Коскэ были схожие подозрения и ход рассуждений. Но если они и проливают свет на загадочное убийство Кодзэна, то ключ к разгадке всей цепи убийств пока не найден: загадок еще более чем достаточно.

— Что же получается, Киндаити-сан, — после долгого молчания инспектор Исокава говорил с хрипотцой, — и Усимацу Игаве, и главе Восточного дома, и настоятельнице Байко просто выпал роковой жребий? И тем самым спаслись другие вероятные жертвы?

Коскэ Киндаити задумался и потом тихо проговорил:

— Вполне возможно, вы правы, господин инспектор… Однако не исключено, что все не совсем так.

— Что вы хотите этим сказать?

— Вы правы, если исходить из того, что преступником двигало исключительно суеверие. Однако…

— Однако… Что?

— Действия преступника показались мне чересчур изощренными для примитивного фанатика. Мне кажется, у преступника были еще какие-то другие мотивы.

— Вы так полагаете? — Инспектор Исокава заинтересовался новым ходом рассуждений. — Иначе говоря, вы думаете, что преступление только на первый взгляд совершено из суеверных соображений, но за ними прячутся иные, истинные мотивы, иные цели, которые ставил перед собой преступник.

— Именно так. Как бы суеверны ни были жители Деревни восьми могил, одним суеверием такую цепочку преступлений не объяснить, слишком хитроумно она выстроена.

— Какие же цели на самом деле были у преступника?

Коскэ Киндаити снова углубился в текст, но, оторвавшись от него, покачал головой: