Побочные эффекты - Ирина Градова Страница 30

* * *

«Хорошо, что ночи еще довольно светлые, – думал Мономах, продираясь сквозь лесную чащу. – Впотьмах ни за что не нашел бы дорогу!» Ему вспомнилось детство и игры с братом. Они носились по лесу, неподалеку от которого его дедушка по отцовской линии имел маленький домик, строили шалаши, представляя себя то индейцами, то путешественниками, потерпевшими кораблекрушение и вынужденными поэтому жить в диких условиях. Они жгли костры, пекли картошку в углях, а в теплую погоду катались на ничейной лодке по речке Рыбинке. В лодке была дыра, но Олег придумал замазать ее смолой, и братья могли плавать по узкой речушке, не боясь утонуть, даже если заплатка окажется нестойкой и отвалится: в Рыбинке даже в самые лучшие времена воды было по грудь.

– Пап, – раздался тихий окрик.

Мономах вздрогнул от неожиданности, но тут же испытал облегчение: он не потерялся и добрался до условленного места в срок.

Отец и сын обнялись. Отстранившись, Мономах осмотрел Артема с головы до ног, как будто пытаясь уловить изменения, которые могли произойти в его облике за время пребывания в общине. К счастью, ничего подобного он не заметил.

– Ну, как оно? – спросил он, когда они оба уселись на поваленное дерево. Видимо, в него ударила молния: один ствол разошелся на две толстые ветви, и одна из них сломалась, вторая же продолжала стойко возвышаться над своим поверженным братом-близнецом. И почему Мономаху вдруг пришло в голову это сравнение с братом…

– Да все нормуль, – беспечно ответил Артем. – Я, кажется, понял, что нужно делать, чтобы казаться одним из них.

– И что же? – скептически изогнул бровь отец.

– Делать вид, что счастлив. Брать себе побольше работы, соглашаться на все предложения Досифея…

– Э-э, постой-ка, какие еще предложения?

– Да ничего такого, пап, мне ж не двенадцать лет, в самом деле!

– С этого места поподробнее, сын! – потребовал Мономах.

– Можно и поподробнее – я все равно собирался тебе рассказать, потому что это важно! Вчера мне впервые удалось пообщаться с Досифеем.

– А что, до этого не выходило – он сидит взаперти и не выходит к своей, гм… пастве?

– Нет, он постоянно в гуще событий, но вокруг всегда полно людей. Некоторых он выделяет, видимо, считая полезными для своих целей. Вот вчера мне и повезло, считай: Досифей пригласил меня к себе и предложил поучаствовать в «коллективном молебне».

– Это что еще такое?

– Ну, ты, наверное, слышал или по телику видел всяких проповедников? Евангелистов, там, адвентистов седьмого дня…

– Досифей, что, этим же занимается – бабки собирает?

– А на что, ты думаешь, существует его община? – пожал плечами Артем.

– И ты вместе с ним выманивал деньги у людей?

– Ага. В смысле, выманивать ничего не пришлось: все давали добровольно, никто не возражал. Суммы были разные, но одна тетка, прикинь, положила в мою корзинку для сбора пожертвований аж три пятитысячных купюры! Другие, правда, не были столь щедры, но Досифей выглядел довольным, когда я отдал ему добычу, и сказал, что я – самый результативный его помощник!

– Какая неслыханная честь! – фыркнул Мономах.

– А еще он сказал, что, возможно, вскоре поручит мне какое-то важное дело.

– Расскажи, как у них там все устроено, в общине.

– Ну, как ты знаешь, Досифей там главный. Его правую руку зовут Константином – не знаю, настоящее имя или нет.

– И что он из себя представляет?

– Настоящее чмо: каждый раз, когда он на меня смотрит, мурашки по телу!

– Что, такой страшный?

– По-моему, он сидел: иногда у него такие словечки вырываются, какие в ходу у бывших зэков… Хотя обычно он держится в рамках. Община состоит из двух частей, мужской и женской. Разделение чисто условное: есть семейные пары и, насколько я понимаю, Досифей поощряет браки и рождение детей.

– Мужской половиной руководит Константин?

– Да. Он раздает задания каждое утро.

– Чем вы там занимаетесь?

– В общине дел хватает. Во-первых, много живности – коровы, козы, свиньи, овцы, птица разная… Даже лошади есть. За всем этим скотом, как ты понимаешь, нужен уход, поэтому установлены дежурства: сегодня ты, скажем, в свинарнике, а завтра – в курятнике. Кроме того, есть дежурные по кухне, но это – люди особые, те, кто умеет готовить, и они меняются только между собой. А еще могут в оранжерею послать. Женской половиной заправляет Марфа, у нее те же функции, что и у Константина. Здоровенная такая бабища, с меня ростом – не хотел бы я попасть ей под горячую лапищу размером с ковш экскаватора!

– Я смотрю, Досифей не на шутку развернулся! – пробормотал Мономах.

– А то! Есть заготовщики дров – только мужики, само собой, уборщики и те, кто служит при церкви – наводит там порядок, следит за иконами, свечами и так далее. По-моему, Досифей очень любит власть и себя в ней: его прямо-таки прет от того, что люди идут к нему за советом и слушают его проповеди, открыв рты!

– Как думаешь, мог он приказать убить Олега?

– Трудно сказать. На самом деле, пока что я ничего криминального не заметил: все, кого я встречал, находятся в общине добровольно, никого ни к чему не принуждают. Досифей – прирожденный лидер. Он всегда мягок и приятен в общении, но, полагаю, ему и не нужно никого запугивать: если потребуется, с этим отлично справятся его подручные, Марфа и Константин!

– Они кого-то покалечили?

– Я такого не видел. С другой стороны, я в общине без году неделя…

– Тебе удалось выяснить, приходил ли к Досифею Олег, и что произошло после?

– Пока нет. Понимаешь, если я стану задавать вопросы, это могут счесть подозрительным. И потом, как ты себе это представляешь – показывать всем фотку Олега и спрашивать, не видели ли они его?

– Нет, конечно, но… как-нибудь, исподволь…

– Я пытался, но пока информации – ноль. Возможно, если я смогу приблизиться с Досифею, мне удастся выяснить что-то еще. По-моему, я ему приглянулся!

– Ты, это, поосторожней, Темка!

– Пап, Досифей вовсе не по этой части! – рассмеялся тот.

– Откуда ты знаешь? Может, он умело маскируется!

– Не думаю, что ему придет в голову силой принудить меня к чему-то: я моложе и сильнее! Но ты даже не беспокойся ни о чем таком: Досифей – нормальный мужик, без всяких там странных наклонностей.

– Ага, нормальный – дядьку твоего грохнул и не поморщился!

– Сомневаюсь, что он это сделал.

– А кто, Константин?

– В общине почти все смотрят Досифею в рот и готовы на что угодно, чтобы получить его одобрение. Так что, как ты понимаешь, недостатка в исполнителях не возникло бы!