Алмазная история-1 - Иоанна Хмелевская Страница 3

* * *

Полковник Блэкхилл выглядел совсем не так отвратительно, как это казалось Арабелле. Высокий и худой, бронзовый от индийского солнца, он действительно ходил не слишком плавно, но его походка была скорее вызвана привычкой к строевому шагу, нежели судорогами. Нижняя губа была и впрямь великовата, но на этом недостатки его внешности заканчивались. Дамам чуть постарше Арабеллы он вполне мог понравиться. Гораздо хуже обстояло дело с его характером.

Полковник оказался страшным педантом во всех областях жизни, властным и глубоко убеждённым в собственной правоте. Он не говорил, а отдавал приказы, вмешивался во вое подряд, знал все лучше всех и всегда настаивал на своём, не считаясь ни с чем и ни с кем, сурово и достаточно жёстко.

Имелись у полковника и достоинства. Командиром он был и в самом деле отличным, а кроме того, справедливым и честным, как он это сам понимал.

Местное население эксплуатировал умеренно, грабежи запрещал и наказывал за них жестоко, а превыше всего ставил честь.

После свадьбы Арабелла возненавидела его ещё больше. Брачную ночь она выдержала стиснув зубы, а разрыдалась от ярости уже позже, когда муж уснул.

К счастью, ужасные минуты не были для неё неожиданностью. Девушка знала, что её ждёт, так как выросла в деревне, где никто и не думал скрывать от хозяйских детей, откуда берутся жеребята, телята, котята и прочие детёныши. Будь семья Драммонд богатой, девочек держали бы в салонах под присмотром гувернанток и в окружении многочисленной прислуги. Коров бы молодые леди видели только издали, лошадей — запряжёнными в кареты, а собак — на охоте. Но отчаянно скрываемая бедность сэра Драммонда всяких гувернанток исключала напрочь, и дети его в силу обстоятельств своим образом жизни и свободой, им предоставленной, мало чем отличались от крестьянских. Разве что были лучше воспитаны и одинаково хорошо чувствовали себя как в конюшне, так и на королевском приёме.

Своё решение отравлять мужу каждую минуту его существования Арабелла начала осуществлять не сразу. Её заинтересовало путешествие, понравилось на корабле, морская болезнь не докучала ей ни в малейшей степени, а вся мужская часть пассажиров, равно как и экипаж, восхищались её красотой. Погодные условия были на редкость благодатными, не случилось ни одной, даже самой махонькой, бури. Полковник отдал свой очередной приказ, на этот раз — погоде, и та, устрашённая, его послушно выполнила.

И только немного позже, уже по прибытии на место, Арабелла узнала кое о чем, что привело её в неописуемую ярость. Выяснилось, что Джорджа-младшего чуть ли не силой заставили отправиться предыдущим рейсом, а её муж — Джордж-старший — специально задержался, чтобы не плыть вместе с племянником. И вовсе не из-за Арабеллы, ещё чего, ни малейших подозрений у него не было, просто дядя считал, что сопливому лейтенанту не пристало находиться рядом со старшим по чину родственником, носящим в придачу ту же фамилию. Все это наводило бы на мысль о протекции, а племянник должен был самостоятельно пробиваться в жизни и делать карьеру безо всяких поблажек.

Когда Арабелла представила себе, чего лишилась, у неё перехватило дыхание. Все долгое путешествие она могла провести в обществе любимого, видеть его изо дня в день все четыре месяца подряд, быть рядом с ним, наслаждаться его присутствием, опираться на его сильную руку, наклоняясь над волнами или поднимаясь по трапу… И все эти упоительные мгновения отнял у неё отвратительный деспот, чьей собственностью она стала. О нет, этого она деспоту не простит!

Слабые стороны мужа Арабелла обнаружила моментально. При виде малейшего беспорядка полковник сердился и страдал, доведённая до абсурда пунктуальность была просто необходима его душе, кратко— и долговременные планы были выверены до минуты, любая расхлябанность доводила беднягу чуть не до удара. Арабелла тут же этим воспользовалась, правда, результаты её разочаровали. Отравлять мужу жизнь как-то не получалось.

Разбросанные всюду вещи моментально собирала отлично вымуштрованная индусская прислуга.

Неожиданно изменить планы оказалось просто невозможно, так как полковник пресекал подобные попытки в зародыше, прибегая даже к физическим методам воздействия. Когда однажды, ссылаясь на головную боль, Арабелла попыталась опоздать в гости, супруг поднял её с постели силой и лично помог одеться, выбрав при этом менее всего подходящее платье. Пунктуальности ради даже не позволил ей сделать причёску. Арабелла не выцарапала ему глаза только потому, что, взглянув в зеркало, сразу же успокоилась. Распущенные волосы и гневный румянец на щеках делали её просто неотразимой, в чем она смогла убедиться пятнадцать минут спустя, наблюдая за выражением лиц присутствовавших на приёме дам.

Можно было не сомневаться, что подобная причёска быстро войдёт в моду в местном обществе.

Пение в те минуты, когда муж хотел посидеть в тишине, тоже не слишком помогало, так как голос у Арабеллы, по иронии судьбы, был приятный и полковник очень любил её слушать. Вместо мучений пение доставляло ему удовольствие. Молчать же целыми днями ей не удавалось из-за слишком живого характера и буйного темперамента. Могла забыть о чем угодно: распорядиться насчёт обеда, об обещанном визите и приглашённых гостях, о зонтике или какой другой мелочи — все было напрасно. Полковник помнил обо всем, а остальное было делом прислуги, боявшейся хозяина как огня. В итоге Арабелла сообразила, что отравляет жизнь скорее себе, чем мужу.

Пришлось придумывать иные способы мести. Измена мужу отпадала: сожительство с ненавистным мужчиной не особенно располагало к сексу, а кроме того, единственным человеком, которого она желала больше всего на свете, был Джордж-младший, совершенно недосягаемый, служивший в отдалённой провинции за много сотен миль. С другими мужчинами Арабелла могла разве что флиртовать, но в этом не было ничего особенного, флиртовали все дамы напропалую, и никто не устраивал по сему по воду скандалов. Купаться нагишом?… Глупость, во-первых, кусались всякие насекомые, а во-вторых, где купаться-то? В реке, полной крокодилов?!

После долгих и тщательных раздумий выход был найден: удар по чести мужа. Но пока неизвестно, каким образом.

* * *

Помог, как это часто бывает, случай.

К разговору, журчащему за столом во время очередного небольшого приёма, Арабелла начала прислушиваться где-то в середине. До этого она занималась изучением туалета сидящей напротив рани, супруги раджи Горакпура. Едва взглянув на её сари, Арабелла побелела от зависти. Почти прозрачный шёлк, из-под которого поблёскивало нечто вроде серебряных искорок, облегало тело таким образом, что аж дух захватывало. Такое платье она просто обязана раздобыть и нарядиться, невзирая на протесты мужа. Главное, чтобы он ничего не знал, не будет же устраивать скандал и срывать с неё одежду прямо при гостях… Только цвет другой. Темноволосая рани могла позволить себе носить бордовый, рыжая Арабелла велит сшить зеленое.

Очевидно, что продемонстрировать сей чудный наряд удастся только у себя дома. Отправляясь в гости, полковник всегда внимательнейшим образом изучал внешний вид жены, так что эффект неожиданности исключался начисто. Любая неуместная мелочь в наряде исправлялась со скоростью, достойной военной операции, жёстко и болезненно, невзирая на протесты, зачастую с использованием физической силы, а потом лошадей гнали во весь дух, чтобы прибыть пунктуально в срок. А значит, следовало устроить соответствующее мероприятие у себя, и чем больше будет гостей, тем лучше…