Неприкаяный ангел - Алексей Шерстобитов Страница 3

Конечно, некоторые мысли есть. Надо заметить, что это все, чем я обладаю сейчас, и знаете – это очень много! Я начал ценить их, и даже уважать, а ведь раньше не обращал внимания даже на помыслы, отпускал вожжи, а потом уже не мог освободиться от навязчивости некоторых, развивавшихся до уровня фобий. Могу сказать, в чем причина сегодняшнего моего к ним отношения. Здесь мысли материализуются. Конечно, не так, как в прежнем мире, в виде чего-то осязаемого, а скажем, чтобы куда-то попасть, достаточно подумать о необходимости этого, и если причина веская, с точки зрения этого мира, то все происходит мгновенно. Проблема в том, что адресность совершенно другая, поэтому, чтобы вернуться, надо знать куда. Со временем умение это приходит, а точнее, даруется сразу, а вот осознается трудно.

Кстати, времени здесь тоже нет, о нем даже понятия не имеют. Здесь всегда «сейчас», где бы ты ни оказался.

Так вот, не стану распространяться о хитросплетениях своих попыток понять хоть что-то в первое время – вначале, попав сюда, я и думать боялся. И совсем потерялся в своем страхе, когда рядом со мной появилось это существо. Мне было настолько страшно, что я горел изнутри, испытывая одновременно то же, что голодные, испугавшиеся и люди, падающие с большой высоты, скорее всего, на асфальт.

Что-то отдаленно напоминающее я ощущал давно: все, что осталось из прежнего мира – это память об ощущениях. Тогда я был в состоянии это перебороть, правда настал день, когда эта возможность иссякла. Но то была, может, миллионная доля, обрушавшегося сегодня целиком. Первая мысль, резанувшее сознание пополам – ад!

И я был не далек от действительности, хотя бы тем, что здесь не рай, и уже не прежняя жизнь!

Я стал НЕПРИКАЯННОЙ душой, а мой попутчик, кажется, Ангел, возможно, когда-то при крещении, мне преданный, как Защитник и Хранитель, а возможно просто приставленный на какой-то случаи, в виду инструкций. Я благодарен ему, первые три дня происходило что-то с тем, что окружает мою душу. Безусловно, тело появилось, но я не в стоянии его опознать как нечто, имеющее точную конфигурацию. Оно эфемерно и плотно одновременно, оно имеет размеры и форму, но мне они не ясны, возможно, в силу моего непонятного положения.

С моим другом-попутчиком мы еще ни разу не говорили, но часто обменивались мыслями. Впрочем, я пытался произнести звуки, но поначалу думал, что забыл, как это делать, впоследствии же понял, что это невозможно ранее знакомым мне образом. Хм… через три дня я будто обрел слух, и оказалось – звуки есть. Они приятны, буквально вводят в состояние эйфории, они похожи, скорее, на желание… бесконечное желание отблагодарить Того, Кому предназначены. Теперь я понимаю, что это мелодия эмоций, часть из которых звук.

Песнь Ангелов – они излучают ее постоянно. Странно, что в ней нет перерывов, как на земле, для набора воздуха в легкие. Эта песнь не просто красивая – это музыка чего-то безгранично величественного, идущая ни откуда в никуда.

Ничего нигде не происходит просто так, всему есть причина. Имеется она и всему происходящему здесь, но мне не дано понять и даже предположить почти ничего из сейчас ощущаемого. А значит, или не нужно, или рано, или… – на все воля ЕГО.

Итак, я «неприкаянная душа». А это значит, что находящаяся, как правило, между жизнью и смертью. Нет, не так. Это душа раскаявшегося грешника, желающего встать, или уже вставшего, на путь покаяния, но не так, как необходимо для прощения. «Прощение» – здесь ключевое понятие, ибо я могу быть прощен, но не сейчас, и не здесь. Здесь будет только решаться, дадут мне на это шанс или нет. Одно «но» – никто не знает, что для этого нужно сделать!

Конечно, сегодняшнее мое состояние, не погрешность, ни в коем случае, не исправление ошибки, коих Провидение вообще не совершает, хотя бы потому, что прошлое, настоящее и будущее для Него всегда «сейчас».

Наверное, то, что произошло со мной, бывает в случае, когда творение Божие, в связи со своей ограниченностью и испорченностью, не в состоянии чего-то осознать, обрести, развить, для чего нужны определенные условия. Вот и создаются они, кому через удар молнии, кому через врожденные увечья, кому через трагедию, или испытания, кому по молитве, кому через клиническую смерть, а кому через «неприкаянность». Если я смогу выйти из этого состояния, то что-то поняв, по всей видимости, а одних слов и увещеваний, такому как я недостаточно, то будет продолжение. Какое и где? – не известно. Сколько у меня времени? – Здесь его нет, хотя я всегда думаю о Страшном Суде, понимая теперь, что он неизбежен!

Но раз нет времени, значит, и для меня мое нахождение здесь будет ограничено, чем-то другим. Возможно событиями, происходящими на земле, где покоится в коме мое бренное тело, о чем я не знаю, поскольку основная память моя осталась месте с ним.

Наверное, если помнить о нем, то захотелось бы увидеть его, а если честно, то не столько саму плоть, сколько тех, кто приходит ее навещать, если это, конечно, происходит. Это была бы глупость, отталкивающаяся от чего-то близкого к гордыне и тщеславию, здесь встречающихся редко, и то лишь у падших ангелов, от которых веет неприязненным холодком, сопровождающимся жадными взглядами в мою сторону. У этих-то эмоции через край, как и намерений, и ненависти к человекам, и безнадежности в отношении своего будущего на Страшном Суде пред ликом Создателя. Хотя им всего-то нужно покаяться…

Не помня и не зная этого, я часто в надежде каких-то объяснений о прошлом, а ощущение, что оно существовало, гнездится где-то в глубине меня самого, обращаю свой взор на своего попутчика. Он всегда свеж, с точки зрения земной. Всегда благорасположен, всегда занят, его стремление бесконечно в своей цели – он всегда устремлен к Создателю, даже, когда не обращен к Нему. Так «говорит» он сам, хотя для меня это не совсем понятно, ведь единственное, что я вижу – это его внимательный, благоговейный, любящий лик.

Это существо заранее знает, что мне нужно. Опережая ход моих мыслей, он вплетает в них уже готовые ответы на только формирующиеся вопросы, благодаря чему обдумываемое никогда не прерывается. Я уже привык к этому, и теперь кажется, что так было всегда. Кто знает, может быть, и было, ведь здесь нет тех зависимостей, что были на земле. Здесь все неплотское, то есть все, что касается плоти отсутствует, мало того кажется нормальным, да и может ли быть по-другому, когда Ангелы есть не что иное как духи!

Впрочем, я замечал одну необходимость – жажду. Это, конечно, невозможно понять, исходя из внешних факторов, как на земле, но поскольку мы связаны духовно, то я многое ощущаю из того, что в нем происходит, а он, соответственно, воспринимает мои эмоции как свои. Мы долго привыкали к этому, поскольку я никогда ранее подобного не чувствовал, и даже поначалу не знал, как на это реагировать. Он же эмоций не испытывал вовсе, и сегодняшнее явилось для него тяжелейшим испытанием. Хотя, что для него тяжесть? Это нам приходится стараться хотя бы понять, что такое «уповать на волю Божию», он же по-иному существовать не пробовал, хотя здесь существует уверенность, что Господь создал их способными к греху.

Мне не многое оставили из земной памяти. Кажется, будучи землянином, невозможно представить себе существо без потребностей физиологических, я в этом уверен. Наверняка, не испытавший ни разу чувства к женщине ущербен, почти проклят или за что-то наказан. Да мне и сейчас, по крайней мере, пока, не совсем понятна его мононацеленность на любовь к Создателю. При этом я понимаю, что он любит и меня, как создание, как частичку, как образ, хоть и испорченное, но подобие Бога, и все то, что Господь милостиво оберегает и лелеет во мне, даже когда не имеет взаимности.