Шпион судьбу не выбирает - Игорь Атаманенко Страница 3

Комитет госбезопасности давно держал на примете человека азиатской внешности, который представлял бесспорный интерес в вербовочном плане. И было из-за чего: азиат имел устойчивые контакты с ближайшим окружением дочери генсека и ее подруги, жены министра внутренних дел. Буряце называл его своим другом, хотя за глаза дал ему прозвище «Урюк». Он активно занимался продажей валюты и контрабандных товаров, в основном японской видео— и аудиоаппаратуры и часов, а на вырученные деньги оптом приобретал золотые монеты царской чеканки, ордена времен Петра Великого и других российских императоров, а также изделия с драгоценными камнями. И надо отдать ему должное — толк в приобретаемых предметах он знал.

Однако, хотя азиат регулярно появлялся на валютно-бриллиантовой «бирже» в Столешниковом переулке и имел обширные знакомства среди ее завсегдатаев, единственное, что о нем было известно «коллегам по цеху»: он — узбек, проживающий в Ташкенте, а в Москву наведывается для продажи валюты и купли драгоценностей.

…В Столешников переулок были стянуты значительные силы разведчиков Службы наружного наблюдения. Каково же было их удивление, когда азиат вошел, как к себе домой, в… японское посольство в Калашном переулке! Выяснилось, что спекулянт, ни много, ни мало — советник по экономическим вопросам посольства Японии в Москве Иосихису Курусу.

К японцу срочно подвели агентессу экстра-класса Второго главного управления «Эдиту», выступавшую в роли эксперта Гохрана. Она сумела заинтересовать объект не только возможностью купить у нее большую партию военных регалий петровских времен и старинных золотых монет, но, что важнее, собственной персоной.

Получив сведения о профессии японца, Андропов утвердился в намерении привлечь иностранца к негласному сотрудничеству с органами госбезопасности, поэтому агентурная разработка Курусу проводились под жестким контролем председателя. Учитывая статус и особенности национальной психологии представителя Восточной Азии, Юрий Владимирович отдал указание завербовать его с использованием компрометирующих материалов.

* * *

«Эдита» сумела настолько войти в доверие к японцу, что он открылся ей: под большим секретом сообщил, что является японским дипломатом. Контрабандой и золотовалютными операциями занимается ввиду крайней необходимости: нужны деньги для оплаты врачей, лечащих его ребенка. Рассказал также о своих регулярных поездках в Токио, Сингапур и Гонконг для доставки в Союз часов, ювелирных украшений, аудио— и видеоаппаратуры. Проблем при перевозке больших партий товара у него не возникает, так как он обладает дипломатическим иммунитетом.

Японец посетовал, что долгое время безуспешно пытается приобрести серебряный Константиновский рубль, за который готов отдать любые деньги. В этой связи он возлагает особые надежды на развитие отношений с «Эдитой» как с работницей Гохрана и готов выполнить все ее условия.

(Справка: Константиновский серебряный рубль, год чеканки 1825-й, изготовлен по недоразумению ввиду отсутствия информации о завещании императора Александра I. Константин, следующий после Александра, сын Павла I, формально должен был унаследовать престол. Однако из-за того, что он состоял в неравнородном браке с польской дворянкой Иоанной Грудзинской, его дети не могли претендовать на царский трон. По этой причине Александр I незадолго до своей кончины подписал манифест о назначении наследником младшего брата — Николая. По мнению экспертов, в мире на сегодня сохранилось лишь шесть подлинных экземпляров Константиновского рубля. Но даже подделки, датированные 1859–1860 гг., не смущают коллекционеров. Цена одной монеты на аукционе Sotheby’s в 1981 году достигала 100 тысяч долларов.)

В порыве откровенности японец с явным сожалением признался, что в Москве находится без жены, да и вообще истосковался по женскому обществу. Намекнул, что не прочь навестить агентессу на дому.

Следуя отработанной линии поведения, «Эдита» охотно подхватила эту тему, сказав, что непременно пригласит Курусу к себе в гости, как только муж уедет в командировку. Иностранец тут же поинтересовался, чем занимается ее супруг.

Агентесса простодушно ответила, что он работает геологоразведчиком, ищет алмазы и золото в Якутии, и поэтому часто уезжает в командировки…

В заключение японец пояснил, почему он заинтересован поддерживать деловые отношения только с ней — удобнее и безопаснее продавать контрабандный товар одному надежному посреднику, чем многим случайным покупателям. К тому же «Эдита», по его мнению, принадлежит к элитной группе государственных служащих, а это — гарантия безопасности их бизнеса, ибо она рискует не менее, чем он, и, значит, будет предельно осмотрительна и конспиративна в делах.

* * *

Когда о состоявшемся разговоре агентесса сообщила своему оператору — генералу Карпову — тот, следуя в фарватере намерений председателя, немедленно дал ей задание загнать азиата в «медовую ловушку», то есть установить с ним интимные отношения.

Решено было завлечь Курусу к ней на квартиру. Остановились на том, что делать это надо не спеша, подержав какое-то время иностранца на сексуальном карантине, — пусть дозреет!

…Когда дипломат вновь вернулся из Сингапура с очередной партией товара и позвонил «Эдите», та ответила, что прийти на встречу не может, так как повредила ногу, поэтому в течение двух недель вынуждена будет сидеть дома. А в настоящий момент она лежит в постели голодная, так как муж уехал в длительную командировку и ей даже чаю некому заварить.

В подтверждение своих слов женщина расплакалась навзрыд в телефонную трубку. Японец и растерялся, и обрадовался одновременно. Помолчав секунду, — упоминание о постели задело за живое, к тому же ему недвусмысленно было сказано, что его вожделенная одна! — Курусу взял себя в руки и спросил, что же делать с привезенным товаром.

Будто не расслышав вопроса, агентесса, перейдя на шепот, добавила, что если Курусу-сан желает взглянуть на Константиновский рубль, то она может предоставить ему такую возможность — монета временно находится у нее дома.

Все сомнения мгновенно развеялись, японец прокричал в трубку, что немедленно берет такси и выезжает. Бросив трубку, он опрометью выбежал из телефонной будки. Вернулся, чтобы узнать адрес, а заодно поинтересовался, не будет ли «Эдита» возражать, если он захватит с собой пару бутылок шампанского…