Окончательный расчет - Фридрих Незнанский Страница 3

Несмотря на свое название, Северотуринск был типичным среднерусским городом, расположенным в восьми часах езды от столицы по железной дороге, с довольно спокойным историческим прошлым трехсотлетней давности. Близость к обеим столицам, с того момента как начала строиться вторая из них — Санкт-Петербург, сделала этот отрезок истории города наиболее ярким: Северотуринск оказался одним из городов, очутившихся на тракте Москва — Петербург, а значит, и в числе тех, которые обеспечивали жизнь строящейся Северной столицы.

Добавим к этому замечательно густые и богатые леса, тихие и чистые озера, окружающие город, а главное — близость истоков Волги. И станет ясно, что в ту далекую пору Северотуринск сделался одним из самых торговых городов России… К сожалению, рано или поздно проходит все, а лучшая пора жизни, независимо от того, о городе или о человеке идет речь, — тем более…

В начале нынешнего, XXI века о тех временах напоминало обилие некогда богатых, а ныне ветхих купеческих домов, сохранившихся на окраинах Северотуринска, четыре отреставрированных и восстановленных храма, один из которых, постройки XVII века, являл собой уникальный образец деревянного зодчества.

За пролетевшие столетия центр города сместился к югу от волжских истоков и представлял собой комплекс зданий в основном пресловутой эпохи «сталинанса», среди которых выделялись стеклобетонные постройки казенного вида, возникшие здесь в середине шестидесятых прошлого века. Именно таким и был местный Дом правительства, фасад которого смотрел на огромную круглую площадь Победы. Не так давно здесь размещались горком и обком партии. Ныне же здание делили между собой мэрия и городская дума, два месяца назад потерявшая одного из своих депутатов — известного в городе бизнесмена, генерального директора завода бытовой химии «Север» Сергея Александровича Корсакова…

В тот момент, когда Александр Борисович Турецкий начал обсуждать с оперативно-следственной комплексной группой план ближайших мероприятий, на широкие и многочисленные ступени северотуринского Дома правительства, ведущие от застекленных дверей вниз, на площадь, вышла невысокая, полненькая дама лет сорока в красном пальто и такой же шляпке. Покинув полутемный холл здания, она на мгновение задержалась на крыльце, слегка сощурив небольшие темные глаза от яркого солнечного света, после чего начала спуск вниз, внимательнейшим образом глядя себе под ноги.

Весна наконец-то достигла Северотуринска в середине нынешнего, ледяного поначалу апреля, и это не могло не радовать даже столь серьезную даму, каковой являлась Лариса Вячеславовна Левакова, судья Северотуринского городского суда.

На густо накрашенных губах судьи блуждала легкая улыбка, когда она, спустившись наконец на площадь, решительно направилась к служебной автостоянке, возле которой, не спеша припарковаться, минуты за три до появления Ларисы Вячеславовны остановился «вольво» последней модели серебристого цвета. Вот к нему-то и держала путь Левакова, что стало очевидным, едва она поравнялась с машиной.

Передняя пассажирская дверца распахнулась как по мановению волшебной палочки, и выскочивший оттуда детина в камуфляжной форме с несколько преувеличенным почтением открыл перед Леваковой вторую дверцу — в заднюю часть салона.

— Привет, Сергей, ты, как всегда, необыкновенно точен! Какой был в школе — таким и остался!..

Эти слова, произнесенные судьей, были адресованы мужчине, поджидавшему Левакову на сиденье, обитом натуральной серой кожей. Сергей был чрезвычайно худ и обладал аскетической внешностью: лет сто пятьдесят назад доктора непременно заподозрили бы у него «разлитие желчи», и были бы правы: бывший одноклассник судьи Леваковой, а ныне главный прокурор Северотуринска, и впрямь отличался весьма желчным характером, вполне соответствующим его внешности.

Никак не отреагировав на слова бывшей школьной подруги, Сергей Кириллович Пименов дождался, когда Лариса Вячеславовна, громко сопя, устроится наконец на заднем сиденье и захлопнет свою дверцу, и небрежно кивнул водителю. Охранник в традиционной камуфляжной форме уже сидел рядом с шофером. В ту же секунду «вольво» тронулся с места. Лишь после этого Пименов счел возможным ответить на приветствие судьи.

— Здравствуй, Лариса. Извини, но до дома тебя сегодня подвезти не смогу, кое-какие проблемы, требующие моего присутствия на работе.

— Я могу чем-нибудь помочь? — Левакова, мгновенно посерьезнев, пристально посмотрела на бывшего одноклассника.

— Если бы… Впрочем, ты и так помогла, как говорится, родина тебя не забудет. — Очевидно, это следовало считать шуткой, поскольку, произнеся последнюю фразу, прокурор еле заметно усмехнулся, продемонстрировав собеседнице крупные, потемневшие от табака зубы. И тут же Лариса Вячеславовна ощутила в своих пальцах плотный конверт, скользнувший к ней самым загадочным образом: судья могла бы поклясться, что Пименов при этом не сделал ни единого движения.

Конверт был достаточно плотным, для того чтобы ее разочарование, связанное с перспективой ловить машину, дабы добраться до своей квартиры, расположенной в новом престижном районе, растаяло без следа.

Еще минуты три они поболтали о том о сем. Наконец «вольво», оставив позади набережную Волги, которой недавно вернули ее изначальное название — Купеческая, достиг центральной улицы Северотуринска, плавно переходившей за его пределами в Тверское шоссе, и притормозил.

— Ну пока! — Левакова улыбнулась бывшему однокласснику и покинула машину гораздо живее, чем садилась в нее. Плотный конверт — награда за отказ в апелляции теперь уже бывшим владельцам некой фирмы с забавным на взгляд судьи названием «ТАМ», наивно жаждущим вернуть свою собственность, — приятно грел душу и сердце, гарантируя Ларисе Вячеславовне и ее болезненному супругу фантастический отдых на Мальдивах в один из ближайших месяцев.