Сладкий ужас - Марина Серова Страница 3

За годы работы секретным агентом я привыкла, насколько можно привыкнуть к подобным вещам, к гибели товарищей. Но на этот раз это было почти невероятным событием.

Пострел был одним из самых опытных агентов, несмотря на свою легкомысленную кличку. Он выполнял задания, по сравнению с которыми эта кавказская история была детской забавой, но каждый раз возвращался живым и здоровым, насколько я могла понять из громовской информации.

Вообще не очень понятно, почему ему дали это задание. Для подобных вещей были агенты иного уровня. Дилетантов в команде Грома нет, но агентов экстра-класса, а именно таким был Пострел, он никогда не использует «по мелочам».

Гром объяснил это тем, что Виктор (так звали «Пострела») сам изъявил желание участвовать в этом деле, собственно говоря, он-то и раскопал информацию об этом предприятии во время выполнения предыдущего задания, и вышел на него, надо сказать, совершенно случайно. Внедрение туда нового агента он посчитал хлопотным и долгим и вызвался «закрыть эту шарашку» за несколько дней.

С тех пор прошло больше месяца, а от Пострела не было никаких вестей. Гром говорил об этом довольно спокойно, но, по некоторым признакам, я поняла, что он обеспокоен. Да и меня бы он не послал туда, если бы для этого не было серьезных оснований.

Не знаю, что было важнее для Грома: уничтожить заводик или обнаружить и вернуть Пострела. Но для меня подобной проблемы не существовало. Заводиков на Кавказе много, а Пострел на свете один. И, возможно, от меня теперь зависела его жизнь.

Пострел проложил «дорожку» до самого заводика, и, хотя эта дорожка привела его туда, откуда он не вернулся, но другого пути не было, и мне предстояло пройти по нему следом за своим исчезнувшим товарищем.

Весь вчерашний вечер я подробно изучала материалы и теперь могла по памяти рассказать весь путь до заводика, включая тех людей, которые могли помочь мне прийти туда, их приметы, имена, клички и т. д.

Мне это было действительно необходимо, потому что с собой я не имела права брать никаких записей, никаких документов, кроме фиктивного паспорта на имя Раисы Сулеймановой.

У меня имелось несколько таких «виртуальных» личностей в запасе. На сей раз Гром решил использовать Раису. И это еще раз подтверждало серьезность ситуации. Обычно он с трудом идет на использование каждой виртуальной личности, поскольку на ее создание обычно уходит не один месяц работы целого коллектива. Но результат достигается соответственный.

Если меня по недоразумению арестует какая-нибудь служба, то после тщательной проверки она вынуждена будет меня отпустить, поскольку моя Раиса — безукоризненно достоверная личность с моим лицом, моей фигурой, но с другой жизнью, совершенно не похожей на мою, но известную мне до мельчайших подробностей.

В том и состоит весь смысл подобных виртуальных образов, что агент при необходимости снимает с себя собственную личность и надевает виртуальную, чувствуя себя при этом не менее комфортно.

Меняя личность, агент даже использует некоторые приемы самогипноза, в результате чего даже опытный психиатр не заподозрит его в двойной игре. В каком-то смысле происходит действительно «перевоплощение», далеко превосходящее по эффекту перевоплощение самого талантливого артиста на сцене.

Но при этом где-то на периферии сознания остается информация о себе и о том, что перевоплощение это мнимое, то есть это всего лишь игра или маска, как кому больше нравится. И не существует никакой опасности раздвоения личности и прочих психиатрических неприятностей.

Все это результат многолетней деятельности профессионалов, поэтому я никому не советую экспериментировать подобным образом. Малейшее нарушение методики «перевоплощения» — и психика будет нарушена всерьез и надолго. Такое случается иногда с актерами: стоит ему отнестись к какой-нибудь роли чересчур всерьез, и он рискует на всю жизнь остаться Гамлетом или Королем Лиром. В эти игры нужно играть профессионально или не играть совсем.

Меня в ближайшие несколько часов ожидала дальняя дорога, и поэтому я старалась расслабиться в это утро. Это полезно для нервной системы, особенно перед очень важным заданием, требующим от вас колоссального напряжения.

И я вела себя так, словно сегодня у меня первый день отпуска, а впереди — приятная поездка на какой-нибудь модный курорт, где меня ожидают приятные сюрпризы и удивительные приключения.

Я еще раз обошла весь свой дом, все его укромные и заветные уголки, к которым уже успела привязаться (к хорошему привыкаешь быстро), и поймала себя на мысли, что со всем этим прощаюсь.

Это ни в коей мере не означало, что я собиралась в недалеком будущем расстаться с жизнью, но разумный человек, даже отправляясь в булочную за хлебом, должен понимать, что он может оттуда и не вернуться.

И это не должно отравлять ему жизнь, поскольку прощание не значит и того, что он непременно попадет в неприятную историю.

Может получиться и наоборот: ему сообщат, к примеру, что он стал обладателем крупнейшего в мире состояния, или стал семимиллиардным жителем планеты, и в связи с этим восхищенное человечество хочет подарить ему остров в Средиземном море.

Так что попрощаться со своей коммуналкой никогда не мешает. Говорим же мы друг другу «до свидания», даже если собираемся увидеться через несколько часов!

Но кроме этого ритуала, я еще готовилась в дорогу, в последний раз проверяя, все ли отложенное мною соответствует образу Раисы Сулеймановой, и нет ли среди вещей каких-нибудь необязательных, лишних предметов.

Но ничего лишнего я не обнаружила. В основном потому, что почти ничего с собой и не брала. Об этом меня предупредил Гром, да я и сама прекрасно понимала, что на этот раз я не могу взять с собой ни оружия, ни сотового телефона, ни тем более «шпионской аппаратуры».

Это было задание иного рода, когда рассчитывать можешь только:

«На крепость рук,

На руки друга

И вбитый крюк.

И молишься —

Чтобы страховка не подвела…»

Как пел Владимир Высоцкий в одной из самых красивых своих песен. У меня, в отличие от его лирического героя, не предполагалось ни страховки, ни вбитого крюка…