Джинн из консервной банки - Людмила Милевская Страница 3

– О-о! – раздалось ей вслед.

Мужчина фальшиво усмехнулся, явно задетый равнодушным к себе отношением. Было очевидно: он привык к женскому вниманию.

– Сногсшибательная фемина, – тихо произнес бармен ни к кому не обращаясь.

– Да, есть немного, – согласился синеглазый мужчина и презрительно добавил: – Но слишком много о себе мнит. И вульгарна к тому же.

– Похоже, иностранка, – предположил бармен.

– Если судить не по заказу, – вставил официант и поинтересовался: – Интересно, какой у нее акцент?

– Французский, – небрежно бросил синеглазый.

Его настроение явно испортилось. Он с задумчивой поспешностью выпил сок, вышел из кафе и вальяжно направился к черному «порше».

– Апельсинового соку, – передразнил его официант, с ненавистью глядя в окно. – Толку с этих крутых, что с козла молока…

Увидев Ольгу, Георгий удивился:

– Где твоя шляпа?

– Потеряла, – она выругалась, зло уронила руки на руль и сообщила: – Официанту подарила.

– А почему так долго там была? – несмело поинтересовался он, чувствуя, что мачеха не слишком расположена к разговорам.

– Ждала пока порежут огурчики, – перенося раздражение на пасынка, ответила Ольга и яростно включила зажигание.

– Осторожно, – предупредил Георгий, кивая на стоящий за ними новенький «Порш».

Ольга взорвалась:

– Черт! Этот остолоп пристроился к нам притирку! Куда ты смотрел? – набросилась она на Георгия. – Почему не дал понять этому болвану, что он редкостный урод?

– Он так быстро подъехал и сразу выскочил. Я и глазом моргнуть не успел.

– «Не успел моргнуть»! – передразнила его Ольга. – Ты же знаешь, наша калоша прыгает, как лягушка. Теперь приготовься: сейчас наш дешевый «опель» взасос расцелуется с его дорогущим «Поршем». Будет твой папик платить.

Зная нрав мачехи, Георгий испугался:

– Нет-нет, погоди! Хозяин «Порша» уже выходит…

Но Ольга ждать не стала.

– Искусство вождения требует жертв, – крикнула она; и «опель-рекорд» благополучно сорвался с места.

Стремительно набирая скорость, он помчался в сторону аэропорта. Георгий расслабился и тайком смахнул со лба пот.

– Фу-уу! Пронесло! – с облегчением выдохнула и Ольга.

Успокоившись, она по-привычке набросилась на пасынка:

– А все твой папочка, жаден до безобразия. Сколько еще мне дожидаться приличной машины? Приедем, обязательно расскажи Павлу об этом случае. Пусть знает, каким опасностям я подвергаюсь из-за его дурацкой жадности.

«Очень мне надо стараться ради тебя,» – подумал Георгий, но вслух сказал:

– Мы подвергаемся опасностям по другой причине. Ты опять пила?

Ольга испугалась:

– А что? Слышно?

– Не то слово, – «успокоил» ее Георгий.

– Черт! Как не везет! – фальшиво разволновалась она. – А все идиотская забегаловка. Хотела промочить горло соком, ну в крайнем случае пивом…

– Запить таблетку, – желчно напомнил Георгий, – от головной боли.

– Ах, да! Да-да, надо было запить таблетку, но у них ничего, кроме водки, не оказалось, – заключила она, миролюбиво улыбнувшись.

– Вот теперь сама и будешь выкручиваться перед отцом, – злорадно заявил Георгий и демонстративно отвернулся.

– Хороший ответ. Постараюсь его запомнить, – с угрозой воскликнула Ольга.

Георгий понял, что переборщил и, не решаясь ругаться с мачехой, пошел на мировую:

– А что я могу сделать? Знаешь сама, он все равно унюхает.

– Может и унюхает, – согласилась она, – но если будешь держать язык за зубами, все обойдется. Пожую жвачку, выкурю сигарету и пусть нюхает. К тому же у него хронический ренит.

– А нюх, как у собаки, – безрадостно усмехнулся Георгий.

– Вот увидишь, Павлик ругаться не станет, – заверила его Ольга.

– Посмотрим, посмотрим, – с сомнением откликнулся он.

Вид у него был чрезвычайно кислый.

– Не унывай, – призвала Ольга, игриво подмигивая: – Грех предаваться унынию, когда есть другие грехи.

– О-о, по части грехов ты мастерица, – воскликнул Георгий. – Есть чему поучиться даже мне.