Украденный сон - Александра Маринина Страница 3

Далее из материалов следовало, что Виктория Еремина впонедельник, 25 октября, не вышла на работу. Никого это, однако, всерьез необеспокоило: все знали, что Вика любит выпить и частенько ударяется в загулы,после которых может и на работу не выйти. Когда она не появилась на фирме и наследующий день, решили позвонить ей домой – не случилось ли чего. К телефонуникто не подошел, из чего был сделан вывод о длительном запое. В среду, 27октября, на фирму позвонил любовник Ереминой Борис Карташов с вопросом: гдеВика? После того, как обзвонили Викиных подружек и побывали у нее дома (уКарташова были ключи от ее квартиры), поняли, что дело неладно. Карташовпомчался в милицию, но ему, как водится, ответили, что оснований для паники нети надо бы еще денька три подождать: девица молодая, пьющая, семьей необременена – наверняка сама объявится. На всякий случай предупредили, что отнего, Карташова, заявление о розыске все равно не примут, нужен запрос с местаработы.

Запрос такой поступил 1 ноября, а через день, 3 ноября, ВикаЕремина была найдена убитой в лесу, в 75 километрах от Москвы по Савеловскойдороге. Если верить заключению эксперта, смерть Ереминой наступила не раньше 30октября. Иными словами, пока Борис Карташов метался в поисках своейвозлюбленной, на работе пожимали плечами, а милиция старалась отфутболить отсебя заявление о розыске, Виктория еще была жива, и если бы вовремя начали ееискать, может, успели бы найти до того, как ее убили.

Многих документов в Настином распоряжении не было; вседокументы, составленные после возбуждения уголовного дела, находились уследователя городской прокуратуры Константина Михайловича Ольшанского. В ее жеруках были только копии материалов из розыскного дела, отражавших лишь туинформацию, которая была получена с момента заявления о розыске и дообнаружения трупа. Не густо, но и в таком небольшом количестве сведений надобыло тщательно разобраться. В голове у Насти возникали все новые и новыевопросы.

Почему солидная фирма, которая платит своим сотрудникамчасть зарплаты в долларах и имеет неплохую репутацию в деловых кругах, держитна работе недисциплинированную и пьющую секретаршу? Не может ли быть, чтоозначенная секретарша шантажирует руководство фирмы, обеспечивая тем самым себенеобременительную работу и стабильный валютный доход? И не это ли послужилопричиной ее смерти?

Почему любовник погибшей кинулся ее искать только 27 октября,в среду, хотя, судя по информации, полученной от знакомых Вики, ее никто невидел и не слышал, начиная с субботы, 23 октября? В пятницу, 22 октября,Еремина была на работе, это подтверждают все сотрудники фирмы, в 17.00 рабочийдень был официально окончен, и все собрались в небольшом банкетном зале длядружеского закрепления удачной сделки с иностранными партнерами. После«банкета» Вика уехала домой, ее повез в своей машине один из фирмачей. Довез онее, судя по всему, вполне благополучно, потому что около одиннадцати вечера втот же день Вика разговаривала по телефону со своей приятельницей, договориласьс ней встретиться в воскресенье и никаких планов, связанных с возможнымотъездом из Москвы, не строила. Была ли она в этот момент одна в квартире? Бизнесмен,отвозивший ее домой, утверждает, что он пытался напроситься на чашку кофе, нодевушка сослалась на усталость и пообещала пригласить его в гости в следующийраз, с чем он и уехал, проводив даму до лифта и поцеловав ей ручку. Лжет илинет? Как проверить?

После 23 часов пятницы наступает полное молчание. ВикторияЕремина никому из знакомых не звонит, не появляется в местах, где ее могутузнать, но и дома ее нет, так как на звонки по телефону она не отвечает. А еслиона все-таки была дома, но к телефону не подходила, то почему? И где онапропадала целую неделю, с 23 до 30 октября? Неужели была в таком глубокомзапое, что никому не позвонила, ни на работу, ни любовнику?

Когда Настя «вынырнула» из своих размышлений и созерцаниябумаг, было почти восемь вечера. Она позвонила по внутреннему телефонуГордееву.

– Виктор Алексеевич, кто занимается делом Ереминой?

– Ты.

Ответ был настолько неожиданным, что Настя чуть не выронилатрубку.

За все годы, что она проработала в отделе у Гордеева, оназанималась почти исключительно аналитической работой, но зато по всем делам, покоторым работали гордеевские сыщики. Это они бегали, стаптывая ботинки инатирая мозоли, в поисках свидетелей и доказательств, это они осуществлялихитроумные операции, внедрялись в преступные группировки, участвовали взадержаниях опасных уголовников. Но всю информацию, добытую в таких вот бегах,они, подобно муравьям, добросовестно тащили в кабинет Каменской и, усталовыдохнув, сваливали прямо у порога: Настасья сама разберется, что к чему, какойфакт на какую полочку положить и какой ярлычок к нему приклеить; она самаоценит весомость каждого кусочка информации, надежность ее и достоверность,прикинет, нужна ли эта информация для какого-нибудь дела, по которому сейчасработают, или ее можно отложить «про запас», а если нужна, то можно ли ейдоверять и как ее проверить. Настасья включит свой компьютер, который работаету нее не от электросети, а от кофе и сигарет, и завтра, ну, в крайнем случаепослезавтра расскажет, какие версии могут быть построены, кого нужно опросить,что еще в процессе такой беседы выяснить и т. д. Каждый месяц Настяизучала все дела об убийствах, тяжких телесных повреждениях и изнасилованиях исоставляла для Гордеева аналитическую справку. Благодаря этим справкам ВикторАлексеевич видел не только типичные ошибки и промахи в раскрытии тяжкихпреступлений, но и новые и оригинальные методы и приемы сбора улик иизобличения виновных, а также, что было самым главным, все новое в совершениисамих преступлений: организацию, способы и даже мотивы.

Задачей Анастасии Каменской была кропотливая аналитическаяработа, и, спрашивая начальника о том, кто занимается делом об убийствеВиктории Ереминой, она готовилась услышать два-три имени своих коллег, скоторыми она этим же вечером созвонилась бы. Она готова была услышать чтоугодно, только не «ты».

– Можно к вам зайти? – спросила она.

– Я позвоню, – коротко ответил Гордеев, из чего Настяпоняла, что в кабинете у него кто-то был.

Когда она наконец дождалась приглашения и вошла в кабинетначальника, тот стоял, отвернувшись к окну и задумчиво постукивая по стеклумонеткой.

– Беда у нас, Стасенька, – произнес он, необорачиваясь. – Кто-то из наших ребят нечестен. А может быть, их даже несколько.А может, и все.

Кроме тебя.

– Откуда вы знаете?

– Я твоего вопроса не слышал.

– А я его и не задавала. Я имею в виду: почему кромеменя? За что такое доверие?

– Это не доверие, а расчет. У тебя нет возможности бытьнечестной, ты не работаешь непосредственно с людьми. Ты можешь оказатьсянедобросовестной, но это не спасет того, кто даст тебе взятку. Пусть ты якобыне додумаешься до чего-то, не заметишь что-то важное, существенное для дела.Где гарантия, что опер, который ведет дело, тоже не додумается и не заметит?Нет, деточка, ты опасна тем, что делаешь. А бездействие твое, даже умышленное,роли не играет. Для взяткодателя ты не фигура.