Нарушители правил - Дмитрий Новоселов Страница 3

– Пожалуйста, – говорил я, – давайте напишем его латинским шрифтом, чтобы товар ассоциировался с заграницей. В конце концов, именно кабинеты мы и наполняем содержимым, коль зовемся фирмой по производству и продаже товаров для офисов.

Руководство сопротивлялось до тех пор, пока меня не поддержали партнеры и отдел маркетинга. Сейчас от этого “Cabinet”а, буквально нет спаса, даже в самолете случайный попутчик сидит с моей папкой. Не удивлюсь, если у него и карандаш и ручка той же марки. Единственное огорчает, что этот бренд не моя собственность, по контракту им владеет компания, на которую я работаю.

Я затолкал портфель на верхнюю полку и плюхнулся в кресло. Сосед напряженно смотрел в иллюминатор, как будто на летном поле играла его любимая футбольная команда. Мне обязательно нужно с ним познакомиться. Я отчаянно трусил лететь, и чтобы не умереть от страха, мне необходим собеседник. Я, конечно, мог бы попытаться составлять в уме задачи, но, скорее всего, все они будут о высоте, скорости падения и количестве разбившихся самолетов. Не очень я умею управлять своими мыслями.

Вообще-то, я часто летаю. Можно сказать, не выхожу из самолета. Но, так то в Европе. Там и машины другие и как-то спокойнее. А тут – ТУ-134. Они постоянно падают, у них все время что-то отказывает, их обожают взрывать террористы. Если бы я сам покупал билеты, то, наверняка, нашел бы какой-нибудь другой рейс и другую машину, но билеты мне принесла секретарша. Не мог же я сказать, чтобы она их поменяла, потому что мне боязно. Именно тогда я и струхнул. Еще эта газета на столе. «Весь советский самолетный парк подлежит списанию»! «В будущем году нас ждет небывалое количество авиакатастроф по причине отказа техники»! Тоже мне, успокоили!

Вначале я хотел выпить снотворного, но вся загвоздка в том, что рейс утренний и лететь всего один час двадцать минут. Самый сон начнется, когда будем подлетать к месту назначения, потом весь день буду клевать носом. Некоторые в таких случаях пьют водку. Но спиртное на меня действует возбуждающе. Можно достичь противоположного эффекта, и с трапа прямиком отправиться в милицию.

Нет, мне определенно нужен собеседник. Я решил внимательнее присмотреться к своему соседу. Итак, что мы имеем? Дядька в очках, я тоже в очках. Можно достать какую-нибудь бумажку, близоруко прищуриться и начать с вопроса о диоптриях.

– Извините, что-то ничего не вижу. Опять портится зрение, у вас минус сколько? Вы не одолжите мне на секунду ваши очки? Знаете, несколько раз пытался вставить линзы, но они у меня не приживаются. Глаза постоянно слезятся.

Это, конечно, хитрость, но, правда. Ни одно из правил моего отца она не нарушает. Может получиться разговор. Или, например…

Ход мыслей прервал звонок сотового. Это жена.

– Алло, Рюсик, как ты, пупсик? Устроился?

– Все нормально, дорогая. Я уже в кресле.

– Будь осторожен, я сейчас общалась с Эллой Жуткер, она говорит, что это ужасный город. Там одни бандиты. Как прилетишь, сразу позвони.

– Хорошо. Вообще-то я в этом городе прожил пять лет.

– Не перебивай меня, лапа, с тобой хочет поговорить сын.

После некоторого замешательства и глухих звуков в трубке раздался голос:

– Дядя Андрей, счастливого пути.

– Спасибо, Няма. Я буду скучать.

– Пока.

– До встречи, – я отключил телефон.

Сосед, наконец, оторвал взгляд от иллюминатора и обратил на меня внимание. Я поправил очки и улыбнулся ему открытой профессионально поставленной улыбкой. Меня учили улыбаться на стажировке в Америке. Там была такая девушка – Луанн, она искренне считала, что тот, кто не умеет правильно улыбаться может забыть о карьере в бизнесе. Из двадцати дней обучения пятнадцать мы начинали с того, что полчаса улыбались в зеркало, как последние идиоты. Эти занятия мне потом очень помогли. Золотое правило Луанн безотказно действовало. Везде. Во всем мире. Кроме России. Вот и на моего соседа вид белоснежной эмали не произвел никакого впечатления.

Крепкий орешек. Он опять показал мне затылок. Интересные у него там завитушки. Сколько их? Я с трудом отвел взгляд. Мало ли как это будет смотреться со стороны.

Ладно, что-нибудь придумаем. Можно, например, рассказать про его папку с прозрачным верхом, про “Cabinet”, про то, как я его придумал. Это, конечно, своего рода хвастовство, но зато может получиться длинный разговор. Или вот, журнал “GEO”, который лежит в этой папке. На обложке говориться, что номер посвящен Парижу. Можно сказать:

– Извините, не разрешите взглянуть. Вы знаете, мне пришлось долгое время жить в Париже. Интересно, что они там написали, – потом можно добавить, что жил я в районе “Trocadero”, каждый день ходил мимо тех самых каруселей, что под Эйфелевой башней.

Тоже хвастовство, но зато может его заинтересовать. Не зря же он купил этот журнал. Чтобы не показаться кичливым хвастуном, можно примирительно добавить, что окна квартиры, которую сняла для меня фирма выходили на ветку метро. В том месте оно проходит по уровню третьего этажа. Из моего окна до рельсов было метров десять. Уснуть до закрытия подземки в этой дешевой дыре было совсем нереально.

Около моего уха культурно покашляли. Я поднял глаза. Надо мной стоял молодой парень. Он был одет в цветастую футболку на два размера больше, на кончике носа чудом удерживал очки хамелеоны и собирал длинные волосы в косичку.

– Простите, у вас можно тут приземлиться? – отчего-то пропищал он и добавил нормальным голосом: – Не согласились бы вы поменяться со мной местами?

– Зачем?

– Я бы хотел сесть рядом с другом, – парень кивнул головой на моего соседа.

Дед повернулся в нашу сторону, слегка приподнял складки кожи на щеках и чуть-чуть раздвинул бесцветные губы, давая понять, что знает этого человека. Потом опять отвернулся. Нужно как-нибудь украдкой посмотреть в это окошко, может, там показывают стриптиз.

– А где вы сидите? – спросил я у неформала.

– В бизнес-классе, – гордо ответил тот. Ему нравилось, что он предлагает мне не угол рядом с двигателем около туалета, а нечто стоящее.

– Что ж, пошли, посмотрим.

Мы прошли мимо бортпроводницы, которая моргнула парню, видимо он с ней уже провел беседу, и оказались в первом салоне.

– Вот мое место, – кивнул парень на кресло у окна. – Тут можно растянуться во весь рост, можно смотреть в иллюминатор. Жить хорошо, а хорошо жить еще лучше. Сейчас начнется кино, – он имел ввиду маленький экран телевизора, встроенный в стену напротив.

По его виду я должен был немедленно забиться в экстазе.

Соседняя «кровать» была занята тучной женщиной, читающей детектив Донцовой. Однажды в одном книжном магазине я наблюдал такую картину; стояли два высоких, выше человеческого роста, совершенно одинаковых стеллажа забитые книгами. На одном написано: «Русская литература», на другом – «Донцова». Я специально посчитал по названиям, у Донцовой книг оказалось даже больше. Я, как бренд-менеджер знаю, что это не спроста, таков спрос. Но, вывода из увиденного пока не сделал.