Тюрьма для тысячи кукол - Елена Донцова Страница 3

Уснуть Лада уже не могла. Ей нужно было во что бы то ни стало знать, что происходит между мамой и отцом. Не собираются ли они, к примеру, развестись, как уже случилось у половины ребят из ее группы. Она встала, на цыпочках пробежала по коридору и бесшумно нырнула за дверь ванной. В стене между кухней и ванной было небольшое оконце, затянутое клеенкой, и каждый звук был отчетливо слышен.

– Я запрещаю тебе, Люба, – сердито и в то же время как-то растерянно говорил отец. – Подумай, для того ли ты училась, трудилась, зарабатывала авторитет, чтобы подтирать грязь за каким-то уголовником.

– Не говори глупостей, Гриша, – отвечала мать, и по голосу было ясно, что она давно все решила и отцовский запрет для нее значит не больше, чем капризы Лады или Мишеньки. – Нам с тобой нужно кормить наших детей. И нет ничего ужасного в том, что работу удалось найти мне, а не тебе. Я сама знаю, что в нашем городе больше нет работы для мужчин, а горничной ты работать никак не можешь. Когда мы переедем в Питер, работать будешь ты, а я с удовольствием посижу дома. Ладе в сентябре в первый класс идти, я и сама планировала хотя бы полгода не работать. Но сейчас нам нужны деньги на переезд. И кстати, от твоей сестры до сих пор нет ответного письма.

– Люба! – Голос отца сделался умоляющим. – Почта сейчас работает из рук вон плохо! Я завтра же пошлю Грете срочную телеграмму, приглашу на телефонные переговоры. Это ускорит дело. Я даже попрошу у нее взаймы денег на переезд! Наплевать, одним унижением больше, одним…

– Гриша! – по слогам произнесла мать. – Ты что?! Ну пришлет твоя сестрица денег на переезд, ну управимся мы за месяц! Но ведь дети хотят есть каждый день! Мы бы с тобой еще могли как-то ужаться, но они? Через неделю у нас положение будет, как в сказочке!

– В какой сказочке? – тихо спросил отец.

– Да в той самой, где родители детей в лес отвели, потому что не знали, чем их кормить! Так что успокойся и пойми, что ничего за пару месяцев работы в том доме со мной не случится. И еще, Гриш, я очень надеюсь на тебя: я буду приходить домой раз в неделю, дети и хозяйство будут полностью на твоих плечах. Пожалуйста, не подводи меня.

– Люба! – укоризненным тоном отозвался отец и даже закашлялся от смущения. – Я ведь тебе обещал! К тому поганому делу я больше никогда не вернусь, это без вариантов…

Лада вдруг почувствовала, что ноги больше не держат ее. То ли окоченели на ледяном полу, то ли так напугал ее разговор родителей. Лада пробралась в детскую, рухнула на постель и тихонько заплакала в подушку…

На рассвете ее разбудила мать. Лада с трудом открыла слипшиеся от слез ресницы, поглядела на мать – и ужаснулась. Та наклонялась над ней уже полностью одетая, причесанная, как на выход. Кровати братьев пустовали. Вчерашний страх и ночные кошмары разом вернулись, и девочка закричала, цепляясь за материнскую руку:

– Мамочка, я не хочу в лес, не отводи меня!

– В какой еще лес? – отпрянула мать. – Ты что, Ладуша? Приснилось что-то страшное?

– Куда родители детей отводят, когда их кормить нечем, – растолковала матери Лада. – Мамочка, честное слово, я могу совсем ничего не есть, правда!

Мама пару секунд смотрела на нее потрясенным взглядом, а потом расхохоталась:

– Понятно, опять подслушивала в ванной. Господи помилуй, Лада, как можно быть такой глупенькой? Разве я тебе не говорила, что в жизни обычно все по-другому? Да мы бы с твоим папой сами ушли в лес и сгинули там, лишь бы вы были здоровы и сыты. Но, слава богу, это не понадобится. Сегодня я выхожу на новую работу. Меня не будет целую неделю, и я бы хотела, чтобы мы напоследок все вместе позавтракали.

После этих слов Лада успокоилась, быстро оделась и присоединилась к родителям и братьям. Отец сидел за столом бледный, печальный и часто вздыхал, зато мать просто сияла и без конца спрашивала детей, не хочет ли кто добавки. На завтрак в тот день были сырники с изюмом.

Первая неделя без мамы показалась Ладе бесконечной. Отец очень старался, чтобы дети не страдали без материнского надзора. Он даже сам будил их по утрам и пытался по поваренной книге приготовить всякий раз что-нибудь новое. Получалось не слишком удачно, зато из дому отец почти не выходил, и Лада скоро забыла свой страх и недоверие к нему. А через неделю появилась мать, нагруженная подарками, и Лада окончательно убедилась, что все в ее жизни снова хорошо и даже замечательно.

Послеобеденный сон в детском саду девочка просто ненавидела. Заснуть почти никогда не удавалось, приходилось бесконечно долго лежать с закрытыми глазами и притворяться спящей, когда так хотелось поболтать с соседкой или хотя бы попрыгать на сеточной кровати, как на батуте. Но страшно, что во время полдника придется пить кисель прямо в углу, разбавляя его слезами стыда и обиды. И Лада мужественно терпела.

Но в тот день воспитательница сама подошла к ее кровати вместе со своей приятельницей – музыкальным руководителем. Женщины присели на соседнюю кровать. Кровать пустовала – многие семьи после закрытия Комбината уехали из города. Воспитательница осторожно коснулась плеча девочки. Лада, понятное дело, еще крепче смежила ресницы и почти перестала дышать. Но женщина шепотом сказала:

– Ну, хватит притворяться, Малышева. А то я не вижу, как у тебя ресницы дрожат. Если не хочешь спать, то можешь прямо сейчас тихонько одеться и пойти в группу.

Женщины на цыпочках вышли. Полная изумления, Лада встала, натянула на себя платье, колготки и вышла из спальной комнаты. Со всех сторон на нее смотрели такие же недоумевающие глаза, слышался завистливый шепоток. В группе Лада сразу села на свое обычное место за столом и выжидающе посмотрела на двух воспитательниц. Ведь не просто же так ей разрешили нарушить режим.

– Ладочка, а скажи, – нейтральным голосом спросила музыкантша, – твоя мама рассказывает тебе про свою новую работу?

Мать ничего про работу не рассказывала, да Лада и не задавала вопросов. Ей это просто не приходило в голову, как никогда прежде она не расспрашивала родителей про Комбинат. Но сейчас, чувствуя собственную значимость и боясь разочаровать взрослых, она на всякий случай робко кивнула.

– А правда, что в том доме целый этаж занимает бассейн? – как-то по-детски распахивая густо подкрашенные глаза, спросила воспитательница.

Лада с готовностью закивала. Почему бы и не быть бассейну? Бассейн – дело обычное, Тема в него давно записан, и сама Лада пойдет учиться плавать, как только ей исполнится семь лет.

– А про золотые унитазы и раковины мама ничего тебе не говорила? – в свою очередь задала вопрос музыкальная руководительница.

Лада прыснула в ладошки и в недоумении уставилась на женщин. Шутят они с ней, что ли?

– Ну ладно, – поспешно вступила в разговор воспитательница и укоризненно глянула на подругу. – А про кукол тебе мама тоже ничего не рассказывала? Правда, что там есть целая комната, а в ней – одни только куклы? Уникальные куклы, каждая из которых стоит дороже машины?