Не возжелай мне зла - Джулия Корбин Страница 3

— Это что такое? — шепчу я, а у самой в животе вдруг оживает и проталкивается вверх крем-брюле, что я ела на десерт. — Чья это кровь, Робби?

Марка шатает из стороны в сторону.

— Простите, Лив. Робби стукнулся головой о поребрик. — Юноша умолкает и смущенно кашляет в кулак. — Он упал так быстро, что я не успел подхватить его.

— Спасибо тебе, милый, — говорю я, беря его за руки повыше локтя, но стараясь держаться подальше от пятна. — Я знаю, ты сделал все, что мог.

— Не понимаю. Совершенно не понимаю, почему он упал.

— Давай-ка присядем.

Я подталкиваю его к стулу, сажусь напротив и снова беру за руки. Обычно вид крови меня совсем не трогает, но это кровь Робби, и ее так много… А если рана серьезная? Меня снова охватывает паника, но я пытаюсь собраться: успокойся, говорю себе, всякая жидкость расползается по ткани, и кажется, что ее много, больше, чем на самом деле, таково свойство жидкостей. А что касается травм, пару лет назад мы с Робби катались на лыжах, он упал и ударился головой. Пролежал без сознания четыре минуты, потом очнулся и встал как ни в чем не бывало. Будто и не падал.

— Рассказывай, что у вас приключилось. — Стараюсь говорить как можно спокойней. — С самого начала. И не торопись.

— Ну, после тренировки мы решили сходить куда-нибудь.

— Кто? Ты и Робби?

— Да нет, — мотает Марк головой, — все наши. Человек десять. Думали выпить чуть-чуть, а потом на автобус и домой.

— И в конце концов напились?

— Нет, — снова мотает он головой, на этот раз энергично. — Всего по две кружечки. В пабах слишком дорого.

— А в клубе не пили?

— Ну… Капельку… — Он нерешительно умолкает. — Водки по глоточку. Совсем чуть-чуть.

— Давай, Марк, выкладывай все начистоту.

Он молчит, уставившись на свои ботинки.

— Марк, — наклоняюсь я ближе.

Копна густых волос цвета старинных чернил падает ему на лоб, закрывая глаза, и мне приходится согнуться, чтобы заглянуть ему в лицо.

— Не буду скрывать, Марк, мне очень неприятно, что ты соврал про то, куда вы идете вечером. Я уже догадалась, что у вас обоих есть фальшивые документы, иначе спиртное вам не отпустили бы. Но я не собираюсь ни в чем тебя обвинять. Правда нужна для того, чтобы поставить диагноз и назначить Робби правильное лечение.

Он поднимает голову и смотрит на меня светло-карими глазами, которые абсолютно не гармонируют с его угловатой фигурой.

— В клубе перед уходом распили пол-литра водки на всех, но раньше мы и больше пили, и ничего.

— А в пабе?

— По две пинты пива.

— И все?

— Да. Врач уже спрашивал, принимали мы наркотики или нет, — говорит он, а глаза так и горят. — Нет, не принимали.

— Но если вы пили немного, наркотиков не принимали, почему Робби потерял сознание?

— Не знаю. — Он выдергивает руки из моих и вытирает их о бедра. — Правда не знаю. Заканчивали по второй кружке, и вдруг вижу, он ведет себя как-то странно.

— Что значит — странно?

— Словно ему что-то померещилось.

— Что померещилось?

— Он сказал, что сначала ему почудилось, будто стены двигаются, а потом он начал видеть людей, которых не было.

— Галлюцинация?

— Ага.

— А дальше?

— Вышли подышать свежим воздухом, и он вдруг упал. Я позвал на помощь, какой-то парень позвонил в «скорую», а дальше из паба вышли все наши посмотреть, что происходит. Эмили знала, что надо делать. Перевернула его на живот, ну, в специальную позу, чтобы не задохнулся. У него пропал пульс, и она сделала ему искусственное дыхание рот в рот.

— Господи, — шепчу я, закрыв руками лицо, в глазах темнеет.

— Простите меня, Лив, — говорит Марк, а сам чуть не плачет. — Я знаю, у вас было свидание и все такое.

— Это неважно.

Я усмехаюсь, вспомнив, как провела вечер. Моего визави звали Фрейзер, мы с ним встречались в первый раз. Свидание нам устроили общие друзья, и мы, похоже, друг другу не понравились. Почти весь вечер он брюзжал и скулил по поводу своей бывшей жены, я почти не слушала и с нетерпением ждала, когда он закончит, чтобы поскорей отправиться домой.

Я встаю и иду к двери. Доктора все еще не видно, но в коридоре суматоха. Кто-то бегом катит тележку к дверям еще одной палаты реанимации. На ней лежит крохотный мальчонка в одном подгузничке. Совсем не шевелится, губы синие, на ножках какая-то сыпь. Мать ребенка рыдает, повиснув на руке мужа. Хочется подбежать к ним, утешить, чем-то помочь, но мне сейчас не до сострадания к чужому горю, у меня свое. Я снова поворачиваюсь к Марку:

— Послушай, Марк, я не совсем понимаю, как такое случилось. Может, ты не все рассказал? Упустил что-то важное?

Он вертит головой, не зная, что ответить, но тут с важным видом заходит врач в синем халате и брюках, одежде хирурга.

— Дуг Уокер, — представляется он и протягивает руку.

Высокий, не меньше шести футов, где-то чуть за пятьдесят, по лицу и уверенным движениям видно, что калач он тертый и врач опытный. Я сразу чувствую, что о Робби хорошо позаботятся.

— Оливия Сомерс, — отвечаю я.

Мы жмем друг другу руки, и он довольно долго смотрит мне в глаза, словно пытается вспомнить, где мы с ним встречались.

— Ну, как там Робби? — спрашиваю я.

— Нормально. Несладко ему пришлось, но сейчас он в сознании.

Гора с плеч. Я даже нахожу в себе силы улыбнуться:

— Спасибо.

— Мы с Марком уже побеседовали, он рассказал все как было, что происходило перед тем, как Робби потерял сознание, — говорит хирург и со значением смотрит на Марка. — Может, еще что-нибудь вспомнишь? Нам бы это помогло…

— Нет.

Сложив руки на груди, доктор Уокер останавливает на нем долгий взгляд:

— Для нас крайне важно, чтобы ты рассказал всю правду.

— Я и говорю всю правду! — запальчиво кричит Марк, выставив подбородок вперед. — С чего мне врать?

— Ну, скажем, чтобы не выдать себя, или Робби, или еще кого, кто дал вам наркотики.

— Да не принимали мы никакие наркотики! — вопит он еще громче. — Я не говорю, что мы никогда не пробовали. Курили травку пару раз… Но не больше.

— Не волнуйся, Марк. — Я беру его за руку. — Тебя ни кто ни в чем не обвиняет.

— Честно, Лив, — говорит он тихо, глядя мне прямо в лицо. — Робби ничего такого не принимал.

— А он не мог потихоньку сходить, например, в туалет и принять что-нибудь от вас тайком? — гнет свое доктор Уокер.