Французский сезон Катеньки Арсаньевой - Александр Арсаньев Страница 3

– Это настолько потрясло тебя, что ты забыла о дыне? – удивилась я. – Никогда в жизни в это не поверю. Тем более, что это не дыня, а настоящий шедевр.

Шурочка никак не отреагировали на мои слова, поэтому я поняла, что с ней действительно произошло что-то экстраординарное, сделала серьезное лицо и спросила:

– Так что ты узнала? Что-то неприятное?

– Не то слово, – покачала она головой, и на глаза ей навернулись слезы. – Ты помнишь Костю Лобанова?

Перед моим внутренним взором предстал худенький мальчик со светлыми мягкими волосами и огромными голубыми глазами.

– Конечно помню… – ответила я.

Я действительно помнила этого юношу, вернее того юношу, которым был господин Лобанов лет десять тому назад. Этот романтический молодой человек, будучи сиротой, приезжал тогда из Царскосельского лицея к своим родственникам в Саратов на каникулы и в течение целой зимы занимал сердце тогда еще совершенно юной моей подруги, то есть, можно сказать, был ее первой любовью. Во всяком случае, одной из первых. Уже к весне эта любовь вместе со снегом растаяла, но Шурочка всегда вспоминала о ней с особой нежностью.

– С ним что-нибудь случилось?

– Случилось, – всхлипнула Шурочка. – Его убили.

Эти слова были настолько неуместны по отношению к тому видению, что возникло в моей душе, что я вздрогнула.

– Убили? – переспросила я.

– Никто ничего толком пока не знает, – снова всхлипнула Шурочка. – Но его нашли в собственном доме без каких-либо признаков жизни. Я сама узнала об этом несколько минут назад, и до сих пор не могу поверить… Костя… Кто угодно, только не он…

Надо сказать, что и я была потрясена этим известием не меньше Шурочки. Костя, вернее Константин Сергеевич, в которого превратился этот бывший лицеист, до последнего времени вызывал у меня самые добрые чувства, и в тайне я мечтала видеть его Шурочкиным мужем. Он возмужал и окреп, но глаза его по-прежнему светились добротой, и непослушные кудри все так же торчали в разные стороны… Но моя ветреная подруга и слышать об этом не хотела, влюбляясь в отечественных и зарубежных писателей, композиторов и поэтов.

Родственники Константина, к которым он приезжал в юности, уже несколько лет, как покинули этот грешный мир. Славные бездетные старики, они прожили вместе всю жизнь и умерли едва ли не в один день. А все свое состояние оставили любимому внучатому племяннику, коим им доводился Константин. Так что помимо замечательных личных качеств он приобрел и более чем достаточное состояние, что делало его и вовсе неотразимым в глазах саратовских барышень. Но к их огромному сожалению – жениться он, судя по всему, не собирался, во всяком случае, до самого последнего времени.

– Я не понимаю, у кого рука поднялась на этого человека, – уже вовсю рыдала моя подруга.

– Но почему ты думаешь, что его убили? – спросила я, предположив, что ей известно больше, чем она успела мне сообщить.

– Мне подсказывает сердце… – разочаровала меня Шурочка.

– Как у каждого замечательного человека, наверняка у него были враги. Господи, ну почему подлецы, преступники, казнокрады живут себе припеваючи, а хорошие люди…

Она не нашла точных слов и уткнула свой покрасневший носик в уже мокрый от слез платочек. Успокоить ее мне было нечем. Моя няня по этому поводу говорила, что хорошие люди нужны Господу, и Он старается прибрать их к себе побыстрее. Подобные мысли часто звучат на похоронах, дабы примирить скорбящих с их невосполнимой утратой, и, похоже, в этом расхожем мнении отразились реальные космические законы. Смертность среди праведников во все времена была значительно выше, чем среди их антиподов. Так повелось с первых дней творения. И Авель сошел в могилу, а Каиново потомство заполонило всю Землю. Похоронив мужа, я немало размышляла на эту тему, хотя, честно говоря, примириться с подобным положением вещей так и не смогла.