Не умирай в одиночку - Георгий Ланской Страница 3

Чашка обнаружилась в мойке, естественно грязная, а в ней почему-то две вилки, два ножа и две ложки. Я почесала лоб, а потом открыла дверцу под мойкой. Там, из мусорного ведра торчало горлышко винной бутылки, шкурки от апельсинов и две одноразовые пластиковые тарелки. Очень любопытно…

Пашка появился на кухне. Я с интересом уставилась на жирное пятно на свежевыданной ему утром майке. Пашка застыдился и попытался закрыть пятно рукой. Получилось неважно – пятно было объемным. Я ткнула пальцем в мусорное ведро.

– Чего это у нас одноразовая посуда валяется? Ты что, любовниц водил?

– Ну, так… немножко… только одну… – ответил Пашка, пятясь.

– Ну что ж ты меня перед людьми-то позоришь? – возмутилась я. – Что, у нас в доме нормальных тарелок нет?

Пашка хрюкнул, а я тоскливо уставилась в холодильник. Не то, чтобы он был совсем пустым, просто очень хотелось горячего, а готовить было лень. Я открыла морозилку и с отвращением уставилась на ее содержимое. Что у нас на ужин будет? Пельмени? Или хинкали? Или манты? Пожалуй, хинкали… Я налила воды в кастрюльку, сунула Пашке пачку хинкалей и велела бросить их в воду, когда та закипит. Этот процесс Пашке с некоторым риском все-таки можно было доверить. Сама же отправилась в душ. Словам про любовницу я ничуточки не поверила. Мало ли кто к нему мог придти.

Вода была чуть теплая, что, честно говоря, не радовало. Я итак промерзла до костей, возвращаясь домой. Отопление еще не дали, а масляный обогреватель прогреть всю квартиру был не в состоянии. Поэтому из душа я вылетела в рекордные сроки и немедленно замоталась в Пашкин халат. Мой куда-то исчез, я всерьез подозревала, что бросила его в стирку. Уголком сознания я отметила, что вроде бы утром надевала его и вешала на крючок, но вполне вероятно, что могла ошибаться и отправить халат в стиральную машину. Я даже обернулась и поглядела, не упал ли он на пол, но и на кафеле халата не было. Пожав плечами, я подошла к зеркалу и потянулась за расческой.

Волосы я увидела сразу. Расческа была новой, а я брюнетка. Паша тоже брюнет, да и не носил волосы такой длины. Волосики, запутавшиеся в зубьях расчески, были светлыми и длинными. Так – так – так… Стиральную машину я открыла уже по наитию. В ней, прямо сверху, я обнаружила свой халат. Поднеся его к лицу, я уловила запах чужих духов, дешевых и пошлых, с приторным сладким запахом давленого винограда. Я такую пакость никогда не покупала, а когда мне вручали что-то подобное, передаривала сестре, любительнице выпендриться на халяву. Значит, про любовницу Паша все-таки не соврал…

Гадость какая!

Когда я прижала Пашку к стенке, ткнув пальцем в найденные тарелки, он сказал правду, будучи уверен, что я ему не поверю. Я и не поверила. И если бы не увидела на расческе волосы, то наверняка просто выстирала бы найденный халат, и даже не подумала его нюхать… Хотя обоняние у меня было, как у гончей. Может бы и учуяла… а он бы придумал новое оправдание.

Из ванной я вылетела так, что едва двери не снесла. Пашка посмотрел на меня с интересом. И если еще пару минут назад я думала, вести ли мне себя как мудрая женщина, то теперь от этих мыслей ничего не осталось. Расчетливо, осознанно, с тонким знанием дела я закатила кабацкий скандал.

Из скандала, как всегда ничего не вышло. Пашка реагировал так же, как реагирует на дождь ленивец – то есть вяло и аморфно. Я визжала, топала ногами и всерьез задумывалась над тем, чтобы запустить в Пашкину голову вазой. Вазы было жалко, и я остановилась, с трудом переводя дыхание.

– Все? – осведомился Пашка.

– Все, – тупо повторила я. И чего сорвалась? Теперь вот настроение ни к черту… Все-таки надо было сделать вид, что я мудрая женщина.

– И чего ты орала, позволь полюбопытствовать?

Я пожала плечами. Что тут еще скажешь…

– Между прочим, – почесав голову, сказал Пашка, – пару дней назад я вернулся домой и увидел как тут по дому прогуливается Никитка в одних трусах. Разве я орал?

Я фыркнула. Мы с Никитой возвращались с одной конференции, но по дороге он упал в грязь. Идти в таком виде домой он не мог, вот я и потащила его к себе, чтобы он переоделся. Проблема оказалась в том, что Никитка был размеров на шесть меньше чем Павел, да и ростом пониже. Так что ни одна вещь ему не подошла. Мы выстирали джинсы, потом ждали, когда они высохнут. В этот момент как раз вернулся Пашка. Но мы то ничем предосудительным не занимались! И то, что Никитка был моим парнем несколько месяцев назад, еще ни о чем не говорит!

– Я не собираюсь сейчас выяснять с тобой отношения, – добавив металла в голос, сказала я.

– Ты считаешь, что еще мало сказала? – удивился Пашка. Я отодвинула его от плиты и начала вынимать хинкали из кастрюли. Помешать их он, разумеется, не догадался, поэтому они практически все прилипли к дну кастрюли. Получилась какая-то клейкая желейная масса. Вот так всегда! Кому-то мясо и секс, а кому-то длинный рабочий день и разваренные хинкали.

– Знаешь, я сегодня слишком устала, чтобы выяснять отношения. Ругаться лишний раз я тоже не буду. Давай отложим это на завтра? – предложила я, с отвращением глядя на жиденькую кашицу. Ответ Пашки проследовал незамедлительно.

– А сегодня тогда чем займемся? – спросил он, стрельнув блудливым взглядом в сторону спальни. Вот, блин, маньяк сексуальный! Ему еще мало!

Ссора закончилась как обычно. В кровати Пашка не стал долго церемониться и быстренько, как в той песне про «Уно моменто», сорвал с себя (и с меня) последние одежды. Я была не в настроении и на его поползновения реагировала вяло. Он быстро насытился и уснул, а я лежала и таращилась в потолок, размышляя о том, что все мужики сволочи.

…И сия пучина поглотила их в один момент. В общем, все умерли…

Тьфу!

Я валялась довольно долго, а потом, не выдержав, соскочила с постели и отправилась в комнату, которую гордо именовала кабинетом. Вообще-то у меня по проекту двухкомнатная квартира с кладовкой, но прежние хозяева передвинули стенку, и из кладовки получилась спальня, темная, без окна, но какая разница? Для того чтобы спать, свет не требуется. Я в свою очередь убрала стенку из листов ДВП и заказала шкаф из гипсокартона от пола до потолка со сквозными нишами. Получилось премиленько. В спальне теперь был свежий воздух и не так темно. В кабинете стоял письменный стол, компьютер, а еще не поместившийся на кухне шкаф от кухонного гарнитура, который я использовала как тумбочку, сваливая туда разные нужные бумаги. Пашка тоже использовал этот шкаф тем же образом. А поскольку его бумаг было гораздо больше, чем моих, тумбочка уже практически не закрывалась. Мне это не мешало, а вот Пашке, педантичному и скрупулезному, все время приходилось сортировать бумаги, отделяя свои юридические от моих журналистских.

Я ткнула пальцем в кнопку пуска компьютера, а сама отправилась на кухню, дабы сварить себе кофе. На кого-то кофе действует взбадривающее, я же спокойно пью его на ночь и сплю без задних ног, а писать статьи без кофе я и вовсе не в состоянии. Правда сейчас я не собиралась творить. Мне требовалась эмоциональная разрядка, а для этого в данной ситуации мог подойти только чат.