Каждый за себя - Александра Маринина Страница 3

Идея показалась мне совершенно гениальной, и я утвердилась всвоем мнении, взяв газету "Из рук в руки" и обнаружив не менеедесятка объявлений о том, что требуется "помощница по хозяйству спроживанием к больному человеку". К больному! А я врач. Конечно же, у меняесть все шансы быть нанятой на такую работу.

Но меня ждало разочарование. И какое! Оказывается,великорусские шовинисты сидят не только в паспортных столах и миграционныхслужбах.

- Как вас зовут? - доброжелательно спросили меня, когдая позвонила по первому из отчеркнутых в газете номеров.

- Вероника.

- А полностью?

- Ну что вы, можно просто Вероника, - глупо ответила я,потому что выяснилось, что истинный мотив вопроса остался мною не угадан.

- Назовите имя полностью, - голос в трубке заметнопосуровел.

- Вероника Амировна Кадырова.

- Извините, вы нам не подходите.

Вот так. Но я еще тешила себя надеждой, что случайнонарвалась на людей, предпочитающих русскую домработницу. После восьмого звонкастало понятно, что ничего случайного тут не было. Из восьми телефонныхразговоров в двух меня напрямую назвали "нацменкой", а в одном,услышав мою фамилию вместе с отчеством, заявили:

- Да вы с ума сошли! И не звоните сюда больше.

В одной семье, кажется, пятой по счету, благосклонновыслушали мой послужной список и вежливо поинтересовались, почему это медик свысшим образованием ищет такую малопрестижную работу. Врать я не стала.

Какой смысл говорить не правду? Если я совру и меня возьмут,то все равно придется показывать документы, и уж тут-то меня сразу выпрутпинком под зад. Если не за отсутствие статуса, то за вранье.

- Жаль, - вздохнула женщина на том конце провода, - а яуж было обрадовалась, что нашла человека для нашей бабушки.

Мне тоже было жаль. Ну ничего, на следующей неделе выйдетновый выпуск "Из рук в руки", там тоже будут объявления, и можетбыть, мне повезет.

Следующий выпуск газеты меня ошарашил. Из двенадцатиобъявлений о помощницах по хозяйству с проживанием девять оказались теми же,что и в предыдущей газете. По этим номерам я уже звонила. Мне как-то в головуне приходило, что объявления повторяются из номера в номер на протяжениидлительного времени. На звонки по оставшимся трем новым номерам ушло околочаса. Результат оказался вполне прогнозируемым, женщина с узбекским именем иузбекским паспортом нужна не была. До следующего выпуска газеты, в котором можетоказаться хотя бы один новый номер телефона, оставалась неделя. А до момента,когда мне придется освободить квартиру, этих недель оставалось всего три.

Разумеется, я пыталась решить свою проблему через фирмы,которые как раз и занимаются предоставлением населению услуг сиделок идомработниц, но ни в одной из них со мной даже разговаривать не стали. Ониработают только с теми, у кого есть московская прописка или хотя бы российскийпаспорт с регистрацией в любом российском городе.

Ну что ж, у меня была целая неделя на экспериментирование,ведь я врач "Скорой помощи", и у меня никогда не опускаются руки,пока есть хоть малейшая надежда.

И если у больного нет денег, чтобы купить нужное лекарство,я напрягусь и придумаю, чем его заменить.

Целый день я красивым четким почерком писала объявления. Ещедень был потрачен на то, чтобы расклеить их по всему городу. Я вышла из дома вшесть утра и вернулась в десять вечера, и мне казалось, что я целиком состою издвух огромных отекших ног, над которыми взгромоздился невероятных размеровжелудок, истошно вопящий от голода. Теперь оставалось сидеть у телефона иждать. Ждать нового выпуска газеты или реакции на мои объявления.

Газета вышла, в ней оказались четыре новых номера, но люди,отвечавшие по этим номерам, были все теми же: они не хотели иметь дело сприезжей "нацменкой" без прописки. И почему-то никто мне не звонил.

Миновала еще неделя, и мне пришло в голову, что нужно немучиться принятием решения о выборе тропинки, а предоставить это судьбе. Еслией захочется, чтобы я осталась в Москве, за оставшиеся две недели она пошлетмне работодателей. Если она этого не захочет, то работу я не найду и через двенедели вернусь в Ташкент. Говорят же, что судьба помогает тем, кто идетправильной дорогой. Вот я и узнаю, какая из двух дорог правильная.

За два дня до истечения срока аренды квартиры раздалсязвонок.

- Вероника?

Голос был женским и незнакомым, значит, по объявлению.Неужели?…

- Да, я вас слушаю.

- Вы давали объявление…

- Да-да, - торопливо подхватила я. - Все правильно, этоя.

- Скажите, вы действительно врач?

- Да, я могу предъявить диплом и документы оквалификации. И трудовую книжку, Я работала на "Скорой помощи".

- А почему вас не устраивает работа в медицинскомучреждении?

- Видите ли… Не буду скрывать, меня бросил муж, и мненегде жить. Устроиться домработницей с проживанием - мой единственный шансвыбраться из той ситуации, в которую я попала.

- Вы что, рассчитываете до конца своих дней прожить вчужой семье? - В голосе незнакомки явственно слышалась насмешка.

- Нет, я рассчитываю скопить денег на то, чтобы купитьсебе квартиру. Я умею жить экономно и на роскошное жилье не претендую, менявполне устроит дальнее Подмосковье, там жилье дешевое, я узнавала.

- Вы прописаны в Москве?

Ну конечно, а как же иначе. Разве могло обойтись без этоговопроса, от которого у меня делаются судороги в волосах. Но врать нельзя.

- Нет.

- А где вы прописаны? Вы приезжая?

- Я из Ташкента. Русская из Ташкента. Мы с мужемснимали квартиру, но теперь он живет с другой женщиной, и мне нечем платить зажилье. А поскольку у меня нет прописки, устроиться на работу по специальности яне могу.

- Вы давно живете в Москве?

- Четыре года.

- И где работали все это время?

- Нигде. Муж хорошо зарабатывал. Да меня никуда и невзяли бы без прописки.

Сейчас она спросит меня про фамилию, и на этом мероприятиеможно будет считать завершенным. Господи, как мне это надоело!

- Пятьсот долларов в месяц вас устроит?

Ну вот, судьба сделала выбор. Вернее, дала мне понять, какоеиз двух решений для нее предпочтительнее.

Она хочет, чтобы я осталась. Ну что кривить душой, я ведьтоже этого хочу. Сказать честно, почему? Не потому, что мне так уж безумно нехочется возвращаться в Ташкент. А потому, что я все еще надеюсь: Олег вернется.Он ведь не попросил у меня развод, он просто сказал, что полюбил другую иуходит к ней. А вдруг это временное помрачение рассудка, которое случается скаждым мужиком в интервале от сорока до пятидесяти? Это так и называется:кризис среднего возраста. Помрачение пройдет, и он вернется. И нужно, чтобы ябыла в Москве в тот момент, когда он захочет меня увидеть.