Реквием по соседу - Ирина Комарова Страница 3

Вместо того чтобы спускаться по лестнице, я сделала пару шагов в сторону соседской квартиры и стукнула костяшками пальцев по косяку.

— Андрей, ты дома? У тебя что сегодня, день открытых дверей?

Никто не ответил. Я снова постучала.

— Андрей!

Вообще-то меня это совершенно не касается. Мало ли, почему человек не отзывается, мало ли, почему держит дверь открытой… может, проветривает! Меня никто не звал, о помощи никто не просил… Самое разумное, что я сейчас могу сделать, — это перестать топтаться у чужой двери, развернуться и отправиться в сторону автобусной остановки, иначе я опоздаю, и Леська будет целый час обиженно бухтеть…

Если бы не вчерашнее совместное приятное чаепитие, я постеснялась бы сегодня ломиться в открытую дверь и тихо-мирно прошла бы мимо. Но теперь было как-то неловко. Вдруг у него что-то случилось? В жизни всякое бывает: упал, ногу повредил или, наоборот, головой ушибся… Я взглянула на часы, перевесила сумку с правого плеча на левое и вошла в квартиру. Еще не представляя, что меня ожидает, наступила на какие-то тряпки, валяющиеся на полу в коридоре, перешагнула через сорванную со стены планку вешалки и снова окликнула:

— Андрей! Ты что, капитальную уборку затеял?

Еще пара осторожных шагов — и я поняла, что ответа не дождусь. То, что творилось в комнате, не было похоже на разгар уборки или ремонт. Это был разгром. Я никогда не была у соседа в гостях и не знаю, как выглядела квартира прежде, но думаю, какой-то минимальный порядок там был. Сейчас же…

— Мама дорогая!

Все разбросано, раскидано, вещи лежат неопрятными кучами, распоротые подушки сброшены с дивана, кастрюли валяются на полу, стулья разломаны, стол перевернут, карниз со шторами сорван со стены… Но все это несущественно по сравнению с тем, что я, наконец, увидела Андрея. Он лежал на спине, неловко подвернув правую руку, а широко открытые глаза неподвижно смотрели в потолок. И сразу было понятно, что о банальном ушибе головы речи не идет.

Знаете, я никогда не боялась крови, ни своей, ни чужой, наоборот, вид открытой раны мобилизует меня, и я начинаю действовать быстро и четко, в соответствии со знаниями, полученными в институте на занятиях по санподготовке. Делать массаж сердца я, пожалуй, не возьмусь, а вот наложить повязку, жгут или шину, даже при отсутствии специальных материалов, только при помощи подручных средств, — запросто! Но здесь крови не было ни капли — просто молодой мужчина лежит на полу… почему же так страшно?

Я присела рядом, осторожно, кончиками пальцев, коснулась бледной щеки. Холодная. Не просто холодная, а холодная, как… не знаю. Живые люди такими холодными не бывают. Зачем-то попыталась нащупать пульс. Бесполезно, разумеется. Андрей, молодой веселый парень, с которым мы только вчера вечером по-соседски пили чай, лежал сейчас на полу, в разгромленной квартире, окончательно и бесповоротно мертвый.

Если бы он был ранен, я наверняка немедленно начала бы действовать — приводить в чувство, перевязывать, расспрашивать, вызывать скорую помощь… Но сейчас, не в силах пошевелиться, я смотрела на мертвого соседа, и в голове не было ни одной мысли. Нет, одна мысль, правда не самая в этой ситуации умная, неуклюже ворочалась в моем мгновенно отупевшем мозгу: «Так вот почему дверь была открыта…» Примерно через пару тысячелетий ее вытеснила другая: «Наверное, надо что-то сделать…» Я попыталась подняться, но ноги меня не держали, и я снова села, прямо на пол, точнее, на кучу каких-то тряпок, из которых торчали деревянные и пластиковые обломки. Мысли зашевелились чуть быстрее, не прошло и ста лет, как я сообразила: «Нужно вызвать полицию!»

После этого я немного оживилась. Довольно быстро догадалась достать из сумочки смартфон, неуверенно потыкала пальцем в кнопки и почти сразу, после первого же гудка, услышала женский голос, прощебетавший что-то жизнерадостно-неразборчивое.

— Что? — переспросила я. — Извините, это полиция? Понимаете, мне нужна полиция. Очень.

— Да, это полиция, — заверила меня женщина ласково. — У вас что-то случилось?

— Случилось. Извините, пожалуйста, что я вас беспокою, но тут такое дело, что никак нельзя без вас… вы можете приехать побыстрее?

— Конечно. Но мне нужно знать, в чем дело?

— А я еще не сказала? Сосед у меня тут… — Я выдернула из-под себя какую-то колючую деревяшку и отбросила ее в сторону. — Он умер. То есть, я думаю, его, наверное, убили. Понимаете, на несчастный случай это не очень похоже. Извините.

— Та-ак. — Голос женщины заметно похолодел. — Фамилия, имя, отчество потерпевшего?

— Фамилия? — глупо переспросила я. — Не знаю. И отчества тоже. Его Андреем зовут… звали. А больше я ничего не знаю. Понимаете, он всего три месяца назад соседнюю квартиру снял, может, чуть больше…

— Адрес?

— Чей? Ах, адрес! Да, конечно, сейчас… господи! — Я вдруг поняла, что не могу ответить на этот вопрос. — Ой, я не помню… хотя, сейчас, минуточку! — Выдернула из сумки паспорт, быстро перелистала странички. — Вот! Улица Зои Космодемьянской, дом семнадцать, квартира тридцать шесть… Ой, извините, это у меня тридцать шесть, а у соседа тридцать семь!

— Вы сейчас у него в квартире находитесь? — строго уточнила она.

— Да.

— Никуда не уходите.

— Да куда ж я… вообще-то я на фитнес шла… но разве теперь… не оставлять же его одного…

— Там еще кто-то есть?

— В каком смысле? Здесь только я. Ну и Андрей… сосед. Но его ведь уже, в общем-то, нет?

— Хм. Понятно. А вы с вашим… соседом в каких отношениях находитесь?

— В соседских, в каких еще? — Я не поняла вопроса, поэтому решила ответить как можно подробнее. — То есть настоящий сосед — это, наверное, хозяин квартиры, но я его никогда не видела. Прежние хозяева еще в прошлом году квартиру продали, и она долго пустая стояла. А потом Андрей ее снял. Он всего три месяца назад к нам переехал, может, чуть побольше… а где полиция, почему их нет?

— Группа уже в пути. А как вы попали в квартиру соседа?

— Так дверь была открыта… раньше такого не случалось, вот я и заглянула. Думала, может, случилось что с человеком, может, помочь надо…

Честно говоря, я не очень хорошо помню наш довольно длинный разговор. Женщина задавала вопросы, я на них отвечала. Сначала — многословно и путано, потом постепенно начала приходить в себя, и ответы мои стали более осмысленными. Наконец за оставшейся открытой дверью послышались голоса, и в квартиру вошли трое мужчин.

— Ой! — обрадовалась я. — Здравствуйте! — И тут же сообщила в трубку: — Полиция приехала!

— Очень хорошо. — Голос моей собеседницы звучал немного утомленно. — Дайте, пожалуйста, трубку старшему.

— Тут старшего спрашивают. — Я протянула телефон вперед. — Кто из вас старший?

— Сережа, мотнись пока за понятыми. Миша, а ты начинай, — скомандовал мужчина лет сорока и взял у меня мобильник. Он действительно был старше своих спутников. Коротко переговорив, «старший» вернул мне телефон и представился: — Ярцев Владимир Андреевич, старший следователь. А вы кто будете?