Замок в облаках - Керстин Гир Страница 3

– Вы не хотите погладить на прощание белочку?

– Они на это не купятся. – Дон щелчком запулил стаканчик с недоеденным мороженым в снег. – Так уж и быть, я помогу тебе. Они побежали вон туда. – Он махнул рукой в сторону нового катка, который старик Штукки и Яромир недавно соорудили рядом со старинной каруселью. – Думаю, они спрятались в подвале, где стоят лыжи.

Вместо того чтобы отправиться туда, куда показывал Дон, я решительно зашагала в противоположном направлении. И – удача! Пройдя всего пару метров, я услышала сдавленное хихиканье и увидела, как закачалась ветка огромной Полумесячной ели, которую Яромир и старик Штукки, рискуя жизнью, в ноябре украсили ёлочными гирляндами. Рисковал жизнью, собственно, только Яромир, а Штукки держал лестницу. Полумесячной ель прозвали из-за того, что гирлянды на ней висели в форме полумесяца, причём только на ветках, обращённых к отелю. Я слышала, что эти гирлянды купили лет тридцать назад, но так как деревья имеют обыкновение расти (а ель за это время тоже изрядно увеличилась в размерах), то гирлянд теперь хватало лишь на половину ели. Поэтому по вечерам её половина сверкала и переливалась огнями, подмигивая окнам отеля. Ветви же, обращённые к долине, сливались с ночным небом: на них не было ни огонька. Полумесячная ель знаменовала собой границу между ухоженным ландшафтом вокруг отеля и дикой природой. Хотя сейчас разницы между тем и другим не было. Всё скрывало толстое снежное покрывало.

Под елью было очень удобно прятаться, если ты метр двадцать ростом. Её переплетённые ветви доставали до самой земли. Вероятно, под ними находилась мягкая и сухая подстилка из мха и еловых иголок, потому что туда не проникал снег. Чтобы не спугнуть детей, я направилась не прямо к ели, а решила пойти в обход.

– Хитрюги близнецы Бауэр – большие мастера прятаться, – сказала я, повысив голос. – Эх, как же жалко, что я не могу найти их и показать сюрприз, который я им приготовила! И этот сюрприз имеет отношение к белочкам… и ещё кое к чему…

Под ёлкой зашушукались. Я не смогла сдержать усмешку. Но радость моя длилась недолго.

– Не дайте себя провести, Джейден и Эш Бауэр из Лимбурга-на-Лане! – крикнул Дон прямо у меня за спиной. Он таки слез с насиженного места на санях и отправился портить мне жизнь дальше. – Нет у неё для вас никакого сюрприза. И белки тоже нет. Она просто хочет поймать вас, испортить вам всё удовольствие и сдать родителям, и вам придётся ехать домой! Бегите!

– У Джейдена и Эша хватит мозгов не обращать внимания на то, что там лопочет глупый Дон, – с надеждой возразила я.

Но дети уже вылезли из-под ёлки и с криками и смехом понеслись через парковку.

Дон одобрительно зааплодировал. Мне оставалось только броситься следом. К сожалению, мои подопечные со всех ног помчались прочь от отеля в сторону шоссе. Они перемахнули через кучу грязного снега и льда на краю парковки, пересекли подъездную дорожку и на другой её стороне снова перелезли через снежную стену.

– Стойте! Там очень опасно! – заорала я, карабкаясь за ними.

Там действительно было опасно. Хотя по шоссе ездили редко, – оно было проложено только до отеля, – чёрный асфальтовый серпантин петлял по горе, круто спускаясь в долину. Поросший же елями склон, по которому шоссе змеилось туда-сюда, был практически отвесным, и именно по нему безудержно хохотавшие дети и собрались спускаться. Словно обезьянки, они ловко хватались за нависавшие над их головами ветки, спускаясь всё ниже и ниже.

Ледяной наст на склоне, многократно подтаивавший и снова замерзавший, похоже, выдерживал близнецов, но не меня. При каждом шаге я с треском проваливалась по колено или глубже, как будто я пыталась пройти по запечённой карамельной корочке на огромной миске с крем-брюле.

– Стойте! – в ужасе закричала я. – Пожалуйста, стойте!

– Стойте, стойте, успокойтесь, руки мойте, ноги мойте! – весело загорланили в ответ близнецы.

Дон был прав: никакого авторитета у меня не было и в помине. Тем временем дети уже добрались до следующего витка шоссе и снова перелезли через его край, готовясь продолжить путь вниз по склону.

– Немедленно остановитесь! – Я торопливо вытащила ногу из особенно глубокой дыры в снегу и попыталась шагать шире. – Здесь водятся… медведи!

– Мишки – врушки и воришки, мишки – глупые трусишки… Ой!..

Один из близнецов не удержался на ногах и поскользнулся, съехал вниз и со всего маху врезался в ближайшее дерево, заливаясь при этом хохотом. Его братцу всё это так понравилось, что он сел на снег и последовал его примеру, заскользив вниз.

– Не делайте этого! – в ужасе закричала я, в красках представив себе, как дети, набирая скорость, летят вниз по склону, пока не сломают себе шеи, налетев на дерево, либо пока не попадут под машину в том месте, где шоссе становится более оживлённым.

Мне казалось, что я уже слышу рёв мотора, поэтому, собрав волю в кулак, я прибавила скорость. Вдруг я сама потеряла равновесие и шлёпнулась животом на снег, немедленно превратившись в человеческий аналог санок для бобслея. Я была тяжёлая, а моё зимнее пальто было сшито из гладкой ткани, поэтому я покатилась вниз по снежному склону, не в силах затормозить. Я судорожно растопырила руки, вопя во всё горло: «Не-е-е-е-е-е-ет!..» Ничего, кроме этого, мне в голову не пришло. Я пулей пронеслась мимо близнецов, перелетела через сугроб на очередной виток шоссе и упала прямо на середину дороги. Всё это произошло за считаные секунды, так что передо мной даже не успела пронестись моя молодая и, прямо скажем, довольно бесцельная жизнь.

За мной через снежный бортик по краю шоссе перелетели дети. Надо сказать, из нас получилась живописная куча-мала. Близнецы по-прежнему заливались хохотом, из чего я заключила, что они не ушиблись. Что касается меня, я не была так уж уверена, что падение обошлось без повреждений. Однако, прежде чем успела проверить, осталась ли в живых, я услышала пронзительный визг тормозов, а сразу после этого – взволнованный голос:

– Вы что, совсем с ума сошли?! Я же вас чуть не задавил!

Отодвинув в сторону ногу одного из близнецов, я попыталась поднять голову. В метре от нас находился бампер тёмно-зелёной легковушки с цюрихским номером. Дверца машины была широко распахнута. Её водитель, юноша чуть старше меня, возвышался теперь прямо над нами. Он был до смерти напуган (и я его отлично понимала).

От пережитого потрясения меня затрясло так, что зубы начали выбивать дробь. Ещё бы чуть-чуть – и всё!

– Кому-то нужна помощь? – спросил юноша.

Кряхтя, я поднялась на ноги, обнаружив при этом, что мои руки-ноги в порядке. Посадка оказалась жёсткой, но благодаря пальто на пуховой подкладке и толстым перчаткам я ничего себе не содрала и не сломала.

– Вроде бы нет, – ответила я, одновременно бегло осматривая близнецов.

Крови нигде не было видно, вывихнутых суставов – тоже. Глаза мальчишек сияли, на щеках красовался румянец. Типичные счастливые дети!