Изящно, дорого, смертельно - Оксана Обухова Страница 3

— Подозревала, что у вас есть связь? — Следователя поторапливали служебные обязанности, и он нетерпеливо бил в конкретику.

— Да. — Евдокия поморщилась, но перестала отвечать уклончиво: — Лариса Игоревна меня не выносит. Считает, я занимаю слишком много места в жизни ее зятя. А относительно производственного романа Лариса Игоревна ошибается. Мы только друзья. Я могу узнать, как погибла Василина?

— Ей разбили голову каминной кочергой.

Следователь развернулся и пошагал к крыльцу. Евдокия бросилась вдогонку:

— Разрешите мне поговорить с Нифа… с Александром!

Голова в намокшей фуражке категорически мотнулась — нет. Капитан исчез за входной дверью дома.

Дуся осталась во дворе практически одна. Возле «газели» покуривал мужчина, вероятно, шофер. Важный молоденький сержант сдерживал зевак в воротах.

Подняв лицо к черному небу, подставляя горячие щеки мелкой мороси, Евдокия удержалась от желания завыть. Опустила голову и стянула зубами тонкую автомобильную перчатку с правой руки; разблокировав смартфон, набрала номер адвоката Георгия Яковлевича.

Этот приличный дядька когда-то, на благодушном ужине, где праздновали успешное завершение судебного процесса, попросил Евдокию называть его запросто — дядя Жора. (Сфинксы тогда, помнится, шибко расстарались, добывая информацию для защитника.) Но вот сейчас Рылевский не отозвался. Пришлось набирать ему послание с просьбой немедленно перезвонить: возникла срочная необходимость в его исключительном профессионализме.

Закончив с тем, что важно, сыщица горько вздохнула и пожалела, что рядом нет Олега Паршина.

В Н-ск Евдокия приехала два года назад. По сути дела — прятаться. После того как ее трудами получилось накрыть разветвленную криминальную группировку (именующую себя не без черного юмора Синдикат Великих Киллеров — СВК), сыщице настойчиво предлагали вступать в программу по защите свидетелей. Но после дело повернули так, будто Евдокия Землероева вроде бы и ни при чем — СВК с потрохами сдал их конкурент Зураб, а Дуся только рядом проходила. На закрытом судебном заседании она не засветилась ни личиком, ни фамилией.

Но все же это получилось «после», а поначалу было очень страшно. Заказчица расследования, благодаря которому у детективов Паршина и Землероевой сошлись дорожки с СВК, так щедро оплатила их работу, что сыщики могли до конца дней своих менять отели на теплых островах и жить безбедно. Но Олег остался в Москве и продолжил сыщицкую деятельность, а Евдокия… умотала в Н-ск. Чего ей присоветовал мудрый шпион на пенсии Шаповалов, прежде познакомивший Дусю с тутошним семейством «в больших погонах» — Муромцевыми. Старший Муромец руководил ГУВД Н-ска, младший его брат командовал таможней огромного речного порта. Солидные товарищи.

А были еще воры. С которыми у Шаповалова и Дуси наладился контакт. После некоторых событий н-ский криминалитет порядком зауважал пожилого диверсанта и дееспособную девчонку-сыщицу.

В результате чего Шаповалов, крепко поразмыслив, выдвинул: «В Москве, Дусенция, тебя пришлепнут — не заметишь. А Н-ск — чужая территория, там вначале нужно все разведать. И к кому там недобитки из СВК обратятся за помощью и информацией?.. К ментам или уркам, где у нас все схвачено. Если что-то возле тебя зашевелится — стукнут либо тем, либо другим. В Москве так не получится. Согласна?»

Евдокия, крепко поразмыслив, согласилась. Тем более что лучшая подруга Ангелина уже поменяла столицу на провинциальный Н-ск. Череда событий так накрепко связала Дусю с этим городом, что даже Линке здесь перепало далеко не кое-что — Синицына нашла в Н-ске замечательного мужа Сережу и сынишку родила.

Полгода Евдокия провела в областном центре тише воды ниже травы. Оглядывалась поминутно. Потом к ней обратился с предложением предводитель портовых криминальных деятелей Костя Семинарист и попросил тихонько расследовать ряд странных происшествий в городке неподалеку. Внедриться на один завод. Мол, Дусю там никто не знает.

Спасаясь от противных мыслей, Евдокия просьбу выполнила, все расследовала, выступила на пять с плюсом. После чего предложения посыпались на столичную сыщицу одно за другим, что, в общем-то, понятно: Евдокия здесь чужая, привязанностей в Н-ске не имеет и никому ничего не должна. Купить ее, что немаловажно, тяжело, поскольку уже заработала достаточно даже по московским меркам.

Евдокия получила лицензию на частную сыщицкую деятельность и привлекла к работе Нифасю, поскольку у того в Н-ске как раз все связано-повязано, а без информированного человека в принципе бесполезно затевать подобный бизнес.

И вот Нифася — влип.

Как? Почему?.. И в чем причина его дикой отстраненности?! Почему он смотрел на подругу-начальницу, как на чужого человека?! Так, словно это не Дуся примчалась по его звонку, а незнакомая девица без зонта стоит и мокнет под дождем за здорово живешь.

От ворот раздалось своеобразное начальственное «кряканье» автомобильного гудка. Дуся вяло повернула личико на звук: зеваки расступались под напором бампера черной представительской машины.

Евдокия сразу поняла, кто из нее появится. И не ошиблась: на мокрые плиты двора из автомобильного салона спускались ноги Максима Ильича Муромцева — шефа ГУВД. Полчаса назад, увидев, как скисло лицо следователя, сыщица догадалась, что тот ее узнал. Несколько лет назад фото Дуси Землероевой имелось здесь у каждого постового, ее разыскивали всем составом и навряд ли позабыли. Понятно было, почему капитан не обрадовался ее появлению.

И Муромцева кто-то информировал, получается.

Евдокия зябко съежилась. Полковник Муромцев, чем-то напоминающий Мюллера из «Семнадцати мгновений», молодцевато перепрыгнул единственную лужу, в которую угодил следователь. («Может, знак, а?» — чуть воодушевилась понурая сыщица.) Подошел к приятельнице и, поздоровавшись кивком, спросил:

— Давно здесь?

— Полчаса. Нифасю… Сашу задержали.

— Уже? — Максим Ильич присобрал подбородок, задумчиво выпятив нижнюю губу. — Я счас, — сказал и направился к дому, куда замерзшую сыщицу и не подумал пригласить.

Дуся поправила шапку на плохо просушенной голове, уныло обругала себя: теплее надо одеваться, в куртку с капюшоном! Привыкла, понимаешь ли, к прогретой машине… теперь терпи, на улице середина ноября, не май месяц. Автомобильные перчатки из тонкой лайки далеко не варежки.

Оглянулась на тепло одетых местных жителей, явившихся из домов поблизости поглазеть на полицейских. Завистливо вздохнула: и что им не сидится перед телевизором? С чашкой чая, в теплых носках. Она б сейчас…

Что? Что б она сейчас? Смотрела сериал, жевала бутерброд?

Никто не заставлял ее забыть университетский диплом, менять непыльный бухгалтерский заработок на слежки-нервотрепки. Друзей туда же, кстати, втягивать.

Терпи теперь. Зубами клацай под дождем.

Хотела драйва — получай сполна!

Эх, жизнь моя жестянка…