Покаяние «Иуды» - Ахмет Хатаев Страница 29

— Думаешь, станут перепроверять твою легенду? — спросил Артем.

— Если они заинтересовались мной как фигурантом дела об инкассаторах, то вполне возможно. Кроме того, нельзя исключать и вариант, когда «Иуда» постарается это сделать, посулив кому-нибудь из блатных серьезные деньги, с тем чтобы быть уверенным.

— Эди, ты в очередной раз показал, что мыслишь наперед и просчитываешь возможные шаги наших противников, это очень хорошо, — не дал ему договорить Николай. — А насчет Юры не беспокойся, мы его проинструктируем.

— Вы правы, ребята, надо предусмотреть и такой вариант развития ситуации, — согласился Артем.

В дальнейшей беседе коллеги обсудили сложившуюся в камере ситуацию и пришли к выводу, что избранная легенда позволила Эди получить влияние на блатных и определенное признание объекта. Отработали вариант срочного вызова Эди из камеры по его условному сигналу «Жалко терять драгоценное время», который должны отловить операторы аудиоконтроля и немедленно доложить по телефону Николаю или Карабанову.

Неожиданно вошедший в кабинет Бородин прервал беседу чекистов. Он быстрым шагом прошел к столу и почти шепотом сообщил:

— По данным Карабанова, в настоящее время в изоляторе находится арестованный за незаконное хранение пистолета вор в законе Справедливый, который из своих пятидесяти лет добрую половину провел в местах лишения свободы. Слывет очень хитрым и коварным человеком.

— По кличке и не скажешь, что он такой нехороший, — пошутил Николай.

— У них не клички, а погоняло, — заметил Бородин и продолжил рассказывать о том, что Справедливый известен не только в Белоруссии, но и в других регионах страны. Среди местных воров его слово — закон. Он без больших проблем управляет местным воровским сообществом даже из камеры. На воле под ним ходит до двух-трех десятков больших и малых воров со своими сторонниками.

— Михаил Михайлович, вы нам обрисовали не вора, а целого маршала со своим войском, — иронично заметил Артем.

— Это не я, а Карабанов, который прекрасно знает эту публику, — отпарировал Бородин.

— Вполне реальная картина нарисована: эти люди живут по своим правилам, а решетки, камеры, лагеря для них обычное явление, они привыкли к ним и воспринимают их так же, как мы — наши коммуналки и хрущевки, — произнес Эди, выливая в стакан остатки молока из бутылки.

— Смотрю, вы уже почувствовали их нравы, — заметил Бородин. — Это поможет вам выживать среди них, тем более вы уже зарекомендовали себя в камере, об этом мне Карабанов рассказал. Но имейте в виду, что против вас настроены некоторые надзиратели, которые при удобном случае могут попытаться и побить.

— То есть как побить, этого нам только не хватало, — резко выпалил Артем, упершись глазами в Бородина.

— Я говорю о том, что в оперчасти есть такая информация, но мы же не можем сказать надзирателям, вы не вздумайте трогать его, он офицер госбезопасности. Естественно, Карабанов сегодня же проведет общепрофилактическую работу со всеми сменами. Да и я буду отслеживать ситуацию, чтобы не допустить эксцессов. Но знать о том, что такие настроения среди надзирателей есть, по-моему, вы должны.

— Спасибо, Миша, что предупредил. Мы зайдем к Карабанову до отъезда и поговорим с ним. А ты, Эди, будь спокоен и не волнуйся, все будет в порядке, — подбодрил его Николай.

— Конечно, я буду спокоен, но до тех пор, пока кто-нибудь из них не замахнется на меня, — ровным голосом произнес Эди, а затем, глянув на своих коллег, в том же тоне добавил: — Ребята, мы вроде обо всем договорились, мне надо возвращаться в камеру к моим любимым блатным, а то, не дай бог, они порвут на части не менее любимого Бизенко, так что, Михаил Михайлович, зовите надзирателей.

Артем и Николай в знак согласия закивали головами и, через стол горячо пожав ему руку, пожелали удачи. Тем временем Бородин вызвал надзирателей.