Бизнес-леди и чудовище - Анна Ольховская Страница 29

– Я и выбираю – ехать домой! – казалось, что лапы Скипина прилипли к плечам навсегда, превратившись в безобразные наросты.

– Кисонька, тебе пора научиться вести себя повежливей, будущей мадам Скипиной не пристало перебивать мужа, а уж тем более – хамить ему!

К крыльцу подъехал тот самый «Бентли», который девушка уже видела накануне, и массивная туша Виктора Борисовича направилась к своему экипажу, увлекая за собой пленницу:

– Что касается выбора, то у тебя два варианта передвижения: в багажнике или с комфортом на сиденье рядом с папочкой.

Да уж, альтернатива – супер! Багажник – «папочка»! Багажник, безусловно, приятней «папочки», но из него ничего не видно, и дорогу к неведомому, но заранее несимпатичному объекту запомнить не удастся.

– Ну, Ланочка, – Скипин, заранее уверенный в ответе, насмешливо ухмыльнулся, – что выбирает моя девочка? Багажничек?

– Нет, – мрачно буркнула пленница. – Если вы обещаете вести себя прилично.

– Я постараюсь, – руки разбухшими слизнями сползли с плеч на спину и потекли ниже, – но не обещаю, что смогу удержаться. Очень уж ты сладенькая и…

Закончить гастрономические комплименты Скипин не смог, поскольку коленка Ланы без объявления войны напала на то место Виктора Борисовича, где у Кощея пряталась смерть. А у главы концерна «Скиф», как и у большинства самцов, там пряталась адская боль.

Добраться до нужного места было трудновато, огромное пузо висело на страже самого дорогого, но, во-первых, рост девушки существенно отличался от роста Виктора Борисовича, особенно без каблуков (Лана без каблуков, а не Скипин), а во-вторых, очень уж рассвирепела внутренняя хищница. И желание запомнить дорогу сменилось желанием выступить в роли мышки из сказки о курочке Рябе. Той самой, что разбила яичко легким движением хвоста.

А еще у Ланы уже имелся кое-какой опыт в этом деле, с Никишиным.

В общем, все получилось. Скипин присел и, вцепившись руками в ваву, со свистом втянул в себя воздух. А к Лане с двух сторон бросились Петюня и Губка Боб, в миру – Николай. Доберман, хрипя и задыхаясь, бесновался на подтанцовке.

На оскорбление хозяина действием не отреагировал только Кирилл. Он выключенным роботом застыл на месте, и если бы Лана присмотрелась сейчас к нему, то, возможно, и смогла бы заметить промелькнувшую в карих глазах насмешку.

Но девушке сейчас было не до того, на нее набросились два самца гориллы. Один вцепился в пленницу, другой наотмашь врезал кулаком по лицу.

Ауч, больно-то как! Правда, искорки из глаз такие забавные летят, но отвлечь от оглушающей боли они не в состоянии. Да еще и губу разбил, урод!

Рот мгновенно заполнился кровью, и Лана, на секунду представив себя разгневанным верблюдом, довольно метко заплевала ею обидчика.

На светлой рубашке водителя кровавый плевок смотрелся весьма креативненько, но Николаша почему-то не оценил дизайнерской фантазии пленницы и, зарычав от злости, замахнулся еще раз.

– Довольно! – сдавленно просипел отдышавшийся хозяин. – Изуродуешь ведь!

– Так она же… – задохнулся от возмущения заплеванный квадрат. – Она же…, вон как вас!.. такая! Посмотрите, что с рубашкой сделала! Тварь!

– Заткнись, болван! – Скипин, морщась от боли, подковылял к надежно зафиксированной девушке и криво улыбнулся. – Не следовало так поступать, лапочка. Я очень, очень недоволен, и тебе придется теперь немало потрудиться, чтобы загладить свою вину. Николай! – недовольный взгляд в сторону шофера. – Посмотри, что ты наделал! Зачем было по лицу бить, дуболом хренов! Хорошо, хоть нос не сломал, иначе свадьбу пришлось бы отложить надолго, а я не хочу с этим затягивать, иначе Красич станет опасен. Синяк, надеюсь, сойдет достаточно быстро, если что – запудрим, да, малыш? – Лана угрюмо молчала, собирая очередную порцию крови во рту. – Ну ничего, завтра-послезавтра моя непокорная девочка сама позвонит папуле и успокоит его, сказав, что проводит время с любимым человеком. Да, киса?

У кисы к этому моменту собралось достаточное количество крови, чем она и не замедлила воспользоваться.

И если у водителя пострадала рубашка, то Виктор Борисович удостоился вдумчивого заплевывания физиономии. Благо, площадь поражения была достаточно обширной, и весь залп достиг цели.

Ну вот, на шофера орал, а сам! Правда, на этот раз вместо удара кулаком прилетела пощечина, но, если сопоставить размеры ладони и щеки, становилось понятно, что Виктор Борисович – сторонник тотальной симметрии во всем. В том числе и в украшениях на лице любимой.

А еще от ладони искорок меньше.

– Кирилл! – Скипин, брезгливо морщась, вытер лицо носовым платком. – Сегодня мы никуда не поедем, уведи девчонку в комнату и запри ее там. Потом принесешь мне лед, и побольше. Петр, уйми, наконец, пса, от его бреха голова пухнет!

– Цезарь, фу! – рявкнул охранник. – Работа, Виктор Борисович, у него такая – охранять. Хорошо, что на девку не кинулся, и то только потому, что она не меня, а вас тронула. Иначе порвал бы.

– А я бы его пристрелил, а тебя на объект отправил.

– Не шутите так! – Петюнчик аж побледнел.

Что там за объект такой?

Кирилл подошел к продолжавшему висеть на Лане охраннику и молча отстранил его. Угомонившийся было доберман снова глухо заворчал, но мужчина не обратил на него внимания и, взяв девушку под локоть, повел ее в дом.

Вырываться и плеваться больше не хотелось, хотелось залезть в теплую ванную и поплакать, но чтобы никто не видел. Проявлять слабость в присутствии всей этой шайки-лейки Лана не собиралась.

Хотя голова и разбитая губа пульсировали болью все сильнее. Так, что даже слегка подташнивало. Похоже, без легкого (хотелось надеяться) сотрясения мозга не обошлось.

Девушка старалась идти гордо и независимо, не опираясь на руку сопровождающего, но выдержать удалось недолго.

Как только за ними захлопнулась входная дверь, ноги вдруг задрожали и куда-то подевали кости. Во всяком случае, тот кисель, в который они превратились, держать тело девушки был не в состоянии, и Лана, пошатнувшись, упала.

Упала бы, если бы не Кирилл.

Он подхватил девушку на руки и легко, словно нес невесомый воздушный шарик, начал подниматься по лестнице. И это он недавно шаркал?!

– Пустите! – попробовала взбрыкнуть Лана, но как-то вяло, без особого энтузиазма.

Очень уж было больно. И тошно.

– Вы ведете себя неразумно, – проговорил Кирилл, не глядя на свою ношу. – Не следует расстраивать Виктора Борисовича, он очень злопамятен.

– Да плевать мне на вашего Виктора Борисовича! – дернулась было девушка, но тут же судорожно зажала рот рукой.

– Тошнит? – в шоколадно-карих глазах мелькнуло беспокойство.

Интересно, по поводу чего – самочувствия пленницы или опасности порчи имущества?