Море остывших желаний - Лариса Соболева Страница 29

– Первый Артур. Он занял место папаши. Как раз перед смертью Андрей Тимофеевич взял сына на руководящую должность, то есть он второй после папы. Таким образом, Артур до вступления в права наследства, когда все члены семейства получат равные доли, имеет право продолжать дело.

– Итак, у одного мотив помимо денег Бельмаса есть.

– Ой, да их всех копни – найдешь не один мотив!

– Я тут вот что подумал... Будем копать все семейство, без исключений. Только они знали, что Бельмо придет за деньгами, а нашего вора грубо подставили. Пока других версий нет. Кстати, кто-нибудь за Белоусовой ведет наблюдение?

– Само собой, но сообщений о ней не поступало.

Получив фотографии, оба двинули в офис Гринько. По пути Виктор Серафимович остановился у магазина купить сигарет, воды и чего-нибудь пожевать. Оленин врубил музыку, устроился поудобней и прикрыл веки.

В кассу очередь была небольшая, продвигалась быстро, Сербин приготовил деньги и вдруг напротив, у соседней кассы, увидел...

– Бельмас?! – вырвалось у Сербина.

Тот поднял на него глаза, они вмиг расширились. Бельмас вежливо кивнул головой, приветствуя следователя, и бросил кассирше:

– Сдачи не надо.

Да как помчался к выходу вместе с пакетами! Сербин кинул покупки на стол и рванул за ним.

Выскочив из магазина, Бельмас сказал курившим Державе с Горбушей:

– Атас! Уносим ноги!

Тройка быстро, насколько возможно, двинула по тротуару.

– Бельмас! Постой!

Оклика достаточно было, чтобы троица, не сговариваясь, понеслась бегом от опасного, судя по интонации, голоса.

– Кто это? – на бегу поинтересовался Держава. Надо же знать, от кого убегаешь.

– Следак, – отозвался Бельмо, оглянулся. – Вот гад, быстро бегает, а ведь пожилой человек. Ну-ка, поддать пару!

– Стой, тебе говорю! – кричал Сербин. – Остановись!

Слава богу, он не орал: милиция, задержите и прочее. Троица припустила шибче. Переход. Несмотря на «зебру», следует весьма осмотрительно переходить дорогу, ибо водители частенько забывают притормозить или считают, что много чести уступать дорогу безлошадникам. Но Бельмас с парнями помчались по переходу, рискуя попасть под колеса. Внезапно с визгом затормозил автомобиль, едва не врезавшись в троицу, и тонкий голос из салона радостно взвизгнул:

– Господин Синдар!

– Джулия? – приостановился Бельмас.

А Сербин уже подбежал к переходу. Бельмас кинулся к автомобилю, дернул за ручку дверцы:

– Джулия, вас послал нам бог. Да откройте же! Пацаны, лезьте!

Едва уселись, а Сербин тут как тут, застучал по стеклу:

– Бельмас, постой! Ответь мне на один вопрос... всего на один...

– Джулия, умоляю, вперед! – взвыл Бельмас.

– Это мы запросто, – откликнулась дамочка, нажимая на газ.

Сзади сигналили машины. Бельмас и Держава оглянулись. Посреди дороги стоял Сербин, из-за него образовался затор.

Ему сигналили, мол, пошел вон с дороги, а Сербин взмахнул руками раз-другой и поплелся назад. В его возрасте бегать без постоянной тренировки опасно – сердце сейчас надрывно ударяло в грудную клетку, все расплывалось у следователя перед глазами. Сербин добрел до автомобиля, упал на сиденье и выключил музыку.

– Что так долго? – сонно спросил Оленин.

– За Бельмом гнался, – тяжело дыша, буркнул Сербин.

– За Бель... За нашим?

– За вашим. Курить надо бросать.

– И что?

– Убежал. Сел в машину к тумбе... то есть к той женщине, которую мы встретили в отделении. Ну, теперь хоть адрес ее у нас есть. А ты! Если б не музыка у тебя, услышал бы, как я на улице орал.

– Извините, я ж не знал...

– Ладно, поехали в офис Гринько.

– От кого вы убегали? – осведомилась Джульетта, кося лукавые щелочки глаз на Державу, который сидел рядом с ней.

– От одного чокнутого папаши, – отозвался сзади Бельмас, вытирая лицо платком. – Он мечтает женить нас на своей дочери.

– Всех сразу? – рассмеялась она. – Так не бывает. Где-то я этого мужчину видела... В милиции! Да-да, там. Он говорил со мной.

– У него же в друзьях одни менты, – нашелся Бельмас и вдруг вытаращился: – В мили... А что вы там делали?

– Я же потеряла колье, – сообщила она. Бельмаса перекосило. – Пришла в милицию и написала заявление. Если его найдут, то вернут мне. Не хотели брать заявление, говорили: если б его у вас украли... Так этот, что гнался за вами, велел принять мое заявление. Его послушались. А куда вам ехать? Я подброшу.

– Да, было бы неплохо, – возрадовался Бельмас. – Мы как раз намеревались купить железного коня.

Машину продавал пенсионер, заверяя, что бегает она не хуже «Феррари». Круглое личико Джульетты вытянулось, когда увидела ободранную колымагу, явно не подходящую медиуму с экзотической фамилией. Однако она лишь пожала плечами и переключилась на Державу, сунувшего голову под капот:

– Что вы там ищете?

– Ничего, – буркнул тот. – Смотрю, чтоб не подсунули фуфло.

– За такие деньги только то самое, что вы сказали, и продается.

– Нам сойдет.

Держава выпрямился и, вытирая руки о грязную тряпку, с неприличным откровением разглядывал Джульетту. А привлекли его явно не ювелирные изделия. Ее это нисколько не оскорбило, совсем наоборот – она плавилась в его глазах, подавая однозначный импульс. У нее и грудь выдвинулась вперед (кстати, было чему выдвигаться), и голос приобрел воркующий оттенок.

– У меня мотор барахлит. Может, вы посмотрите?

– Посмотрю. Когда?

– Да хоть сегодня. Прямо сейчас.

Держава подошел к Бельмасу, сидевшему в салоне, наклонился:

– Поезжайте на хутор без меня. Я мотор посмотрю в ее тачке.

– А-а... – понимающе протянул Бельмас. – И как тебя найти? Мы сегодня же и вернемся, только продукты завезем Ксюше.

Джульетта, слышавшая диалог, подплыла ближе:

– Сейчас напишу адрес, а то в визитке, которую я вам дала, только телефоны. Он подождет вас у меня.

Машины разъехались в разные стороны. Джульетта всю дорогу рассказывала о неполадках: иногда мотор стучит, иногда плохо заводится, иногда глохнет без причины. Парковка располагалась под домом. Держава прямо там открыл капот, долго копался во внутренностях авто, тогда как Джульетта, облокотившись о машину, нетерпеливо постукивала носком туфли.

– Все в порядке, – сказал Держава, не обнаружив ни одной неполадки. Захлопнул крышку капота, спросил: – Где руки помыть?