Месть без права на ошибку - Лариса Соболева Страница 29

Проснувшись однажды утром в своей шикарной квартире, внезапно обнаружил пустоту. С удивлением сделал открытие: он любит Веру. Любит. Она нужна ему. Но отправился не к ней, а к Наташке, вывалив за бутылкой переживания, а времени прошло – месяц. Та выслушала, не вынимая из зубов сигарету, и выдала резюме:

– Прости, но мне тебя не жалко. Она хочет замуж за тебя, неужели ты настолько тупой, что не видел этого? Поверь, это самое банальное и в то же время сильное желание любящей женщины. Ты хоть раз сказал ей примитивных несколько слов? (Сергей непонимающе уставился на нее.) Тулин, у тебя дырка в башке. «Я люблю тебя», ты ей говорил?

– Нет. И так понятно, обязательно говорить?

– А как же! Тебе столько лет, а элементарных вещей не знаешь. Ребенка испугался. Не смеши, дядя. Ты можешь детский дом содержать без душевных затрат и без урона для кошелька.

– Да причем тут коше…

– Закрой рот, – вяло оборвала она. – Я тебя слушала долго, поэтому слушай теперь ты. Что, делить ее не хочешь? Скажи, какой! Она должна ему жрать готовить, рубашки гладить, выслушивать гадости от родственничков, трахаться по ночам и еще заботиться, чтоб не залететь. Да кто ты такой? Удивляюсь, почему она тебя не послала? Дяде сказали, что он будет папой, а дядя быстро сделал ноги из собственного дома. Ты же нанес ей чудовищное оскорбление. Тулин, знаешь, от этого люди умирают. Кончают жизнь на веревке – не знал? Ну, даешь! Когда люди любят – я тебя не имею в виду, ты только себя любишь, – они живут вместе, зарегистрировав брак, у них появляются обязанности друг перед другом, а ребенок то, что объединяет и связывает. Это называется семья. А не как ты: держал ее на птичьих правах. Скажи, тебе жить негде? Или ты нищий, последний кусок доедаешь? Да у тебя кот жрет лучше, чем я. Короче, не доводи себя до психоза. Ты этого ребенка больше своей Верки любить будешь, уж поверь. Женись, Тулин, но сначала попроси прощения. Я б тебя хрен простила. А теперь за лекцию для умственно отсталых дай штуку, а лучше две, у меня денег – йок.

– Тебе лечиться надо. Давай устрою в хорошую клинику, оплачу, ты же погибаешь.

– Тулин, пошел в задницу, – устало сказала Наташка. – Катись к своей Верке, а мне дай денег.

Попробовал бы кто другой столько дряни ему наговорить… Но Наташка находилась как бы по ту сторону жизни, в несуществующем мире. Ее век уже сложился из множества «не», главное из которых – НЕ проживет долго (наркоманит), отсюда в ней нет и НЕ будет человеческих страстей и желаний. Она просто доживает свой короткий век, осознавая неизбежность. Ей Сергей позволял говорить правду.

Значит, жениться. Так просто? Новое состояние, надежда, заполнило его. Он наступит на гордость, пойдет просить прощения у Веры. И пусть сопливое чудовище бродит по дому, писает ему на брюки, орет беспрестанно. Согласен. Кто знает, может, и впрямь понравится. Он поедет. Не сегодня. И пьян, и запущен, и…

– Тулин, а ты трусишь, – насмехалась Наташка, видевшая его насквозь.

Трусил. Стыдно. Страшно, что Вера не простит. Соберется с духом и поедет. Завтра. Единственное, о чем он просил Наташку, не оставлять его одного, ему тяжко находиться в одиночестве.

– Ладно, если приставать не будешь. Учти, нянькам платят.

На следующий день он вернулся с работы раньше обычного. Наташка не ушла, балдела в легком кайфе перед теликом. Повсюду стаканы и тарелки с остатками еды – от нее не дождешься ни приготовленного обеда, ни помытой посуды. Если она открывала холодильник, то только в собственных интересах, но ни в коем случае не жарить-парить. Вынет сок с колбасой, где ела, остатки еды и оставит на радость жадному коту. Ничего не поделаешь, у нее свои «тараканы».

С порога он ринулся в душ, потом раскрыл шкаф, к Вере собрался ехать при полном параде, но в шкафу не обнаружил ни одной вещи, принадлежащей ей. Еще совсем недавно он их видел… Видимо, она приходила, когда его не было дома (у нее свой ключ) и все забрала, отрезав тем самым путь к примирению. Внутри что-то оборвалось.

– Ты Кретин Кретинович Кретинов, – сказала Наташка. – Ты дал ясно понять, чтоб она убиралась из твоей жизни. Ты ее бросил, ты и первый шаг делай. Да простит она, не переживай. Все будет проще, чем ты думаешь.

Не поехал. Три дня ушло на самоедство, винил себя, раскаивался, ничего не предпринимая. Однажды припомнил Новый год, когда явился к Вере домой, увел ее… Всегда поступал решительно и выигрывал. К черту условности, сейчас распахнет двери их квартиры, сгребет Верку в охапку (никаких слов) и – в машину, домой. Потом попросит прощения, скажет, что любит ее, если это так важно, и… Он так скучал по ней…

Сергей проехал остановку. Назад возвращался пешком, от накативших событий кругом шла голова, ныла до тошноты. Усталость сковывала тело, а ноги чеканили по асфальту: Лора… Наташка… Олег… Вера…

За дверью стояла тишина. Соседи толком ничего не рассказали, мол, их давно не видно, может, уехали. Куда? Кто их знает, пропали, и все. Странно, обычно на одном конце города произошло событие, а на другом через час готово толкование. Здесь же соседи, связанные одним общим подъездом, и ничего общего.

– Здравствуйте, это Сергей, – позвонил он Лиде.

Она повесила трубку. Что за черт! Утром он стоял у бюро. Вот и Лида… Сергей перегородил ей дорогу.

– Где Вера? – начал без расшаркивания.

– Я опаздываю.

– Где Вера?

– Оставьте меня.

– Лида, вы ведете себя странно, я имею право…

– Отвали! Пошел вон, я тебе сказала!

Сергей остолбенел. Лида смотрела на него с ненавистью.

– Да в чем дело?

– Ты еще спрашиваешь? Мразь! Убирайся! И больше не подходи ко мне ближе километра, понял? А если подойдешь, я тебе такое устрою, папочка не поможет.

– Хорошо, к вам не подойду. Мне нужна Вера. Мне нужно с ней поговорить. Вы не можете распоряжаться…

– Поздно хватился. Уйди, ублюдок, или я за себя не ручаюсь. Вы меня все достали. Новые люди! Аморальные скоты! Вера тебе нужна? Уехала Вера.

– Адрес, дай адрес, куда уехала, – схватил ее за плечи Сергей.

Лида ударила его по рукам, пробежала несколько шагов к зданию, остановилась и, повернувшись к нему, со злостью и слезами крикнула:

– Нету Веры. Умерла она. Из-за тебя, гаденыш! Умерла!

Прохожие приостанавливались, интересно ведь посмотреть, из-за чего скандалит интеллигентная парочка. Минуту Лида наблюдала за Сергеем, медленно двигаясь спиной к бюро.

Как ни странно, но Сергей поверил, поверил безоговорочно. Надо признать, Лида была убедительна, особенно слезы, непонятно только, зачем ей нужен был обман. А у Сергея шестое чувство не сработало. Зато активно включилось самосохранение: не думать! забыть! вычеркнуть из подсознания вину! Эмоции давил спиртным. Днем работал с остервенением, а вечером напивался до одури, напивался в компаниях и один. Появился вкус к опасности. Начал подбрасывать отцу идеи, приводившие папу в шок, но успешно воплощаемые. Когда сделки заканчивались благополучно, сладкое чувство удовлетворения ласкало душу, а деньги компенсировали скуку.