С улыбкой хищника - Игорь Середенко Страница 29

— Меня зовут Вазар, — с гордостью произнес свое имя молодой человек. — Я тут главный. У меня есть задание: доставить вас к моему командиру. Его зовут Курбан.

— Я не знаю никого по имени Курбан, — возразил Салех.

— Это не важно, главное, что он знает вас.

У Салеха на душе было неспокойно, он и раньше видел вооруженных людей из народной армии освобождения, которая вела яростную войну против арабского правительства, и даже имел однажды с ними дело, но какое-то неведомое чувство говорило ему о таящейся угрозе. Он вспомнил о дочери.

— Ладно, — решил Салех, перед автоматами трудно отказываться, тем более, что его пока «вежливо» просили. — Я пойду с вами к вашему командиру, пусть моя дочь возвращается, у нее много дел. — И он обратился к Захре, стоящей рядом, опустившей голову и бросая косые взгляды на вооруженных людей. — Ты можешь возвращаться.

— Хорошо, отец, — кротко сказала Захра.

— Постой. Она твоя дочь? — резко прервал Вазар. Он обошел девушку и продолжил. — Она отправиться с тобой.

— Но она не нужна … — попытался возразить Салех, но, видя суровый и настойчивый вид молодого человека, замолчал.

— Она отправиться с тобой, и не заставляй меня повторять дважды.

— Хорошо, — сдался Салех.

Теперь он знал, что это не простое предложение, это не был заказ. Этим людям нужно было что-то другое. Автомобиль Салеху говорил, что дорога не близкая, а число вооруженных людей в джипах, подсказывало о важности выполнения ими задания. Видимо, какому-то могущественному человеку, властному, срочно понадобился Салех. Он уже знал, что ему понадобиться все его мастерство в магии, чтобы задобрить этого Курбана. И потому он безропотно сел, вместе со своей дочерью, в один из джипов. Вооруженные мужчины, облепив две машины, двинулись в путь.

Они проехали деревню, оставив ее далеко позади, машины свернули на восток, потом на юго-восток. Салех и Захра ехали в машине вместе с Вазаром — командиром отряда, и еще тремя его людьми. Опасаться было нечего, ведь это был, по словам Вазара, отряд народной армии освобождения, которая состояла из народа — преимущественно, деревенские парни, и призвана была вести борьбу с арабским правительством, оккупировавшим страну. Салех знал, что правительственных войск в этих местах не видели уже давно. Молодые люди в машине были неразговорчивы, на вопрос: «Далеко ли мы едем?» ответа не последовало, лишь угрюмый, уставший взгляд. Вероятно, солдаты из народной армии утомились, долгий путь и бессонные ночи охватили их истомой.

День был жарким, Захре захотелось пить и она робко, боясь, что ее услышат солдаты, тихо сказала о своем желании отцу. Салех подумал, что он имеет право попросить глоток воды для дочери, и обратился к рядом сидящему молодому человеку лет двадцати-пяти.

— Простите, моя дочь хочет пить, есть ли у вас вода?

Молодой человек пристально посмотрел на девушку, а потом с отвращением отвернулся, словно его ни о чем не просили. Просьбу Салеха услышал Вазар, он скомандовал:

— Эй, Дахил, — обратился Вазар к широкоплечему мускулистому мужчине. Тот томно уставился на него, разинув рот, словно рыба. — У тебя была кепка с козырьком, дай ей. — Потом он обратился к Салеху. — Скоро будет деревня, там вода есть.

Дахил передал Захре кепку, она надела и попыталась приветливо улыбнуться отцу. В этой натянутой улыбке проскальзывала тревога и беспокойство.

— Ты голодна? — спросил Салех.

— Так, немного. А что?

Салех положил на колени сумку, порылся в ней и вынул коробочку с печеньем. В коробке, разукрашенной цветами, находилось десять квадратиков печенья, украшенных кондитером замысловатым орнаментом. Захра с любопытством смотрела на коробочку.

— Это тебе, — сказал нежным и заботливым голосом Салех. — У тебя сегодня день рождение. Это твой подарок. Я прниобрел его вчера.

— Спасибо, пап, — сказала Захра, прижимая подарок. — Но откуда это у тебя? А! Я поняла, ты его выменял. Я угадала? На ту пачку сигарет вчера, да, она испытывающе и лукаво посмотрела на отца.

— Это неважно, — Салех поглядел кругом, никакого намека на селение не было, одни песчаные холмы, да несколько пар деревьев. — Я не знаю, когда мы перекусим. По-видимому, эти люди не знают усталости и голода.

Но Вазар оказался прав, спустя несколько часов тряски по неровной и волнистой дороге, появились соломенные остроконечные домики. По дороге, навстречу машинам шли четверо симпатичных молодых женщин, завернуты они были в разноцветные, пестрые ткани, служившие им одеждой; на головах женщины несли котомки тех же оттенков ткани, что и платья. Стройные женщины, грациозно, ровным строем шли мимо проезжающих машин. Солдаты, упоенные желанием овладеть женским упругим, молодым телом, шумно, с выкриком, приветствовали черных молодых красавиц.

Дахил оказался небольшого роста, учитывая его широкую спину и толстые мускулистые ноги, он был похож на круглый шар. Дахил, от переполняющих его чувств к молодым особам женского пола, встал в полный рост и звал девушек в машину, но те лишь робко улыбались, их глаза светились счастьем, которое порой наполняет молодые сердца неописуемой силой, желанием сделать глупость.

— Гасик, ты вывалишься из машины и будешь бежать за нами, — с шуткой заметил Вазар, когда увидел, что один из его людей, худой и сутулый, перевесившись через борт машины, тянулся, пытаясь достать до котомки на голове последней в строю девушки.

— Не хватало, чтобы вы еще повываливались из джипа, — уже сердито сказал Вазар.

Но долговязый Гасик и не думал опускаться на сидение, он молча сопровождал удаляющихся позади женщин, глотая слюну и облизывая губы. Когда девушки исчезли, он сел с недовольным видом, затем вынул из-за пояса флягу с водой и сделал несколько глотков, заменивших ему неусытное и вечное желание любви.

Салех увидел флягу с водой и тут же попросил ее для дочери.

— Это вода для меня, — грубо оборвал его Гасик, закручивая крышку фляги. — Эй, Имад, хочешь пить! — крикнул Гасик, обращаясь к худому, но жилистому мужчине лет тридцати, сидящему у борта.

Имад был среднего роста, худой, но крепкий, самый старший в отряде. Он с самого появления в машине женщины, не сводил с нее глаз. Он сидел рядом, его тело немного соприкасалось с юным телом Захры. Девушка была не худенькой, с пухлыми бедрами, и опытный в женской ласке Имад, уже давно глазел на девушку, впиваясь в ее юное тело. Единственное, что его удерживало от соблазана обладать женским телом, был его строгий командир, который не терпел пьянства и разврата на службе. Поэтому Имаду доставалось лишь утоление желания внешним видом девушки. С упоенным взглядом развратного самца, он изучал юное тело, сидящее рядом, теплое, свежее, пушущее юностью. Потянувшись за предложенной товарищем флягой, он специально притулился к Захре. Девушка, почувствовав стальные мускулы, сдавившие ее грудь, невольно вскрикнула. Имад, как заправский любовник, которого застукали, тут же отодвинулся от девушки к дверце машины. Утолив жажду, он с тонкой улыбкой предложил девушке выпить из фляги, но Захра, почувствовавшая на себе страстные взгляды, испепеляющие ее всю дорогу, прижалась к отцу и робко отказалась от фляги.