Пустячок, а приятно - Марина Серова Страница 29

Я кивнула.

— А ты веришь тому человеку, который это все тебе рассказал? — поинтересовалась я.

— Да ты чего? Почему ж не верить? — искренне изумился Костя Виноградов. — Очень хороший мужик…

— Один из них, из прежних хозяев?

— Нет! — возразил, рассмеявшись, мой собеседник. — Он к ним не имеет никакого отношения. А о всех делах осведомлен, потому что адвокат. Он всех их защищать должен в случае чего…

— Ясно, — сказала я, хотя на самом деле мне не было ясно ничего. Беседа с Виноградовым сильно разочаровала меня, я ожидала узнать от него больше, получить почти исчерпывающие сведения, а вместо этого у меня возникли новые вопросы. Впрочем, как говорится, отсутствие информации тоже информация.

Внезапно мне пришла в голову еще одна идея.

— Слушай, Костя, — сказала я. — Ты говоришь, что твой знающий человек адвокат, верно?

— Адвокат. И что дальше?

— А ты не мог бы дать мне его координаты? Фамилию, телефоны…

Мгновение Виноградов смотрел на меня озадаченно и настороженно.

— Слушай, зачем тебе все это? — спросил наконец он. — Имей в виду, он с кем попало откровенничать не будет. Он и мне-то не особенно рассказывал, хотя мы с ним старые друзья…

— На охоту вместе ездили? — не без иронии поинтересовалась я.

— Да, на охоту, по горным рекам вместе на байдарках сплавлялись… — Костя не расслышал иронии в моем вопросе. — Так что у нас с ним достаточно доверительные отношения. Тебе он, я уверен, вообще ничего не расскажет!

— Ну, мы еще посмотрим, Костя, — решительно возразила я. — Это не твоя печаль. Твое дело — дать мне координаты своего знающего человека. А я уж сама придумаю, как с ним быть, как на разговор раскрутить.

Но Виноградов продолжал смотреть на меня недоверчиво и с опаской.

— В принципе я не против того, чтобы дать тебе его телефон, — сказал наконец он. — Но с тем условием, что ты меня не знаешь и на его номер наткнулась чисто случайно…

Вот она, цена крепкой мужской дружбы! Охота охотой, но я понимала, что Костин «знающий человек» едва ли действительно доверяет своему старому другу.

— Какой разговор, Костя! — поспешила заверить я. — Я подъеду к твоему знающему человеку так естественно, что он и не подумает, что мне от него чего-то надо. Все будет абсолютно натурально!

Виноградов еще некоторое время сомневался, наконец сказал:

— Ладно, записывай. Его фамилия Должиков, зовут Олег Дмитриевич, он член областной гильдии адвокатов, телефоны сейчас найду…

Он полез в свою записную книжку, я вытащила из сумочки свою и стала записывать полученные сведения. Ни о каком адвокате Должикове Олеге Дмитриевиче я до сих пор слыхом не слыхивала.

— Ладно, спасибо, Костя, — сказала я напоследок, сама не зная еще, буду ли говорить с адвокатом. — Спасибо тебе за беседу, за угощение… И за информацию огромное спасибо.

Я стала собирать свою сумочку, готовясь встать из-за стола.

— Ты чего-нибудь выпьешь на посошок? — спросил Костя и, не дожидаясь ответа, стал наливать в фужер еще белого вина.

— Костя, ты с ума сошел, — возразила я устало. — Я же на машине…

— Да это ничего, это в голову не ударяет, — торопливо возразил он, пододвигая мне еще одно бисквитное пирожное на закуску. — Просто будешь крепко спать от него, да и все…

Я, зная упрямый характер Виноградова, не имела охоты ни спорить, ни что-либо доказывать ему. Покорно выпив третий фужер вина и съев пирожное, я поблагодарила Костю за угощение и за информацию, которой мне показалось так мало, и решительно направилась к выходу. Костя, зная мой нрав, не пытался меня удерживать и предлагать проводить. Я в тот момент хотела лишь одного: добраться без приключений до дома, рухнуть в постель и спать, спать, спать…

* * *

А я и в самом деле чудесно выспалась за эту ночь. Будильник я сознательно не включала, потому что вставать к какому-то определенному времени мне было не нужно. Мобильник я выключила, вилку домашнего телефона выдернула из розетки, а чтобы, не дай бог, не зазвонили во входную дверь, отключила в доме электричество совсем. Так что спать мне ничто не помешало. Хорошая штука — сон! После него и голова прояснилась, и настроение улучшилось. Я бы еще полежала в постели и побалдела, плывя по течению собственных мыслей, если бы это течение в конце концов не принесло меня к событиям вчерашнего дня. К убийствам, случившимся в течение одних суток. И едва я про них вспомнила, как всякое удовольствие и блаженство в постели кончилось. И я поняла, что загадка «золотого чемоданчика» гложет меня и не дает покоя.

Самым простым было бы обвинить во всем Николая Пантелеймоновича, главврача стоматологической клиники. Но уже самый поверхностный логический анализ не оставлял от этой версии камня на камне. Другого же объяснения происшедшему я никак не могла придумать. Несомненным было только одно: через клинику шел незаконный трафик золота, и известно место, откуда он шел. Но куда золото отправлялось дальше, кто этим занимался, какова сеть преступников, надо было еще выяснять. Слава богу, не мне. В одних случаях частный детектив может сделать много больше профессионального следователя уголовного розыска, в других спецслужбы оказываются много эффективнее пусть даже очень сообразительного сыщика-одиночки. Тут был именно такой случай — второй вариант.

И Ольховского, и Перепелкина убили очень профессионально, из огнестрельного оружия и так ловко, что никто ничего не успел заметить. Очень может быть, что их убили из-за золота, и неважно, насколько каждый из них был посвящен в тайны преступного трафика. Но одно представлялось для меня несомненным: за всеми этими действиями чувствовалась мрачная, безжалостная сила. Вопрос был только в том, как бы мне выйти на эту силу, на людей, которые ею двигают. Или которыми движет она сама. Влезла я в дело безумно трудное и опасное, и лучше бы мне его бросить. А правильнее было бы и вовсе в него не лезть. Однако теперь мое расследование зашло так далеко, что я не мыслила себе, как бы могла его оставить.

Встав с постели, я машинально побрела на кухню и поставила на огонь джезву. Кофе для меня — единственный способ привести себя в рабочее состояние. Тут же натощак закурила свою первую утреннюю сигарету. Постояв некоторое время у окна и рассеянно наблюдая, как сереет на улице тусклый мартовский день, больше похожий на осенний, я вдруг подумала, что теперь, пожалуй, самое время погадать. Прежде чем отправляться по своим делам, надо спросить у судьбы совета, что делать сегодня, как расследовать эти ужасные убийства.

Вернувшись в комнату, я отыскала в сумочке мешочек с гадальными костями, зажала их в руке и постаралась сосредоточиться. Вопрос «Что же теперь делать?» был самым актуальным и животрепещущим для меня, однако после двух моих первых, крайне неудачных гаданий я даже не знала, имеет ли смысл вообще его задавать. А вдруг кости снова ответят мне фразой, которую я не смогу ни понять, ни как-то истолковать?