Акция прикрытия - Данил Корецкий Страница 29

Лишь когда «волга», вместо того чтобы случайным и мимолетным штрихом уличного калейдоскопа мелькнуть мимо, затормозила у «шестисотки» Самого, они обратили недоуменное внимание на досадную помеху. Из машины вышел человек в форме капитана милиции, с нагрудным знаком инспектора дорожно-патрульной службы и регулировочным жезлом, небрежно висящим на правом запястье.

– Отдельный дивизион дорнадзора УГАИ ГУВД Москвы, старший инспектор капитан Самоваров, – четко представился он, на миг бросив руку к козырьку фуражки, при этом жезл не изменил положения, только качнулся и тут же был подхвачен тренированной ладонью.

Сидящий за рулем «волги» в форме старшего сержанта милиции лейтенант ГУО Липский порадовался, что на операцию взяли настоящего гаишника – никто из Управления охраны не смог бы так виртуозно сыграть его роль.

– Вы нарушили Правила дорожного движения, попрошу ваши документы, – строго продолжил капитан. Он бы не смог выдержать официально-требовательный тон, да и вообще не подошел бы к автомобилю Поплавского ближе, чем на три метра, если бы не личный инструктаж Разинкина и готовый приказ о зачислении его в группу эскорта СБП, подписанный сегодня утром.

– Ты что, не знаешь меня? – пренебрежительно процедил Метелкин. Пять лет он возил начальников московской милиции, и его круглая, продувная физиономия служила безотказным пропуском через любые милицейские посты.

– Ваши документы, гражданин водитель! – ледяным тоном громко повторил Самоваров. А тихо добавил: – И не тыкай мне, крестьянская рожа!

У Метелкина действительно была ярко выраженная внешность сельского жителя, и, устроившись в Москве по лимиту двенадцать лет назад, он частенько слышал обидное прозвище «деревенщина», ранившее ею до глубины души. Повозив милицейских генералов, а потом и пересев за руль «мерседеса-600» самого Поплавского, он решил, что достиг вершин успеха, а преуспевание облагородило и облик, во всяком случае, обзывать его действительно перестали. И вдруг какой-то жалкий капитанишка сорвал корку с давно зажившей душевной раны! Кровь ударила в голову, казалось, оскорбление громом разнеслось по всей улице, долетело до кабинета хозяина, до всех других кабинетов, до гаража «Города»... Зарычав, водитель выскочил из кабины и ткнул инспектора в лицо Разинкин готовил Самоварова к подобному исходу, при этом получение побоев считалось наилучшим результатом. Но инстинктивно капитан отклонился, и кулак Метелкина не оставил следов на неприкасаемой милицейской физиономии. Так же инстинктивно инспектор ударил противника жезлом по предплечью, тот взвыл от боли и вошел в клинч, разбив головой нос гаишника. Оба повалились на землю, На помощь сотоварищу устремились камуфляжные комбинезоны.

– Началось, – сказал в замаскированный микрофон Липский и вышел из машины. Его тут же ударили пистолетом по голове, закрутившийся водоворот пятнистых костюмов мгновенно поглотил фигуры в милицейской форме.

Но из глубины улицы уже выкатывались каплевидные микроавтобусы «мицубиси», а сзади скрипнул широченными скатами об асфальт джип-"чероки" с тонированными стеклами. Число маскировочных комбезов мгновенно удвоилось, и вновь прибывшие профессионально остановили опасный водоворот.

– Лечь! Всем лечь на землю! Главное управление охраны!

Ни отданная властным голосом команда, ни упоминание ГУО сами по себе не были способны пресечь драку. Но в отличие от охранников «Города» группа «Ад» каждый день отрабатывала силовые задержания, к тому же ее бойцы имели четко поставленную задачу и готовность выполнить ее любой ценой. Целеустремленность и решительность нападающих деморализовали людей Павлова. По слаженности действий и штатному единообразию униформы, подшитым к камуфляжу белым подворотничкам, мелькающим тут и там новейшим автоматам «абакан» легко угадывалась государственная организация. Кто рискнет открыть огонь по должностным лицам неизвестною силового ведомства? Тем более что, судя по легкости, с которой они сбивали с ног частных охранников, атакующие явно не позволили бы безнаказанно стрелять в себя.

Бац!

Оказавший сопротивление бывший милиционер с расквашенным носом рухнул на землю.

Трах!

Неосмотрительно извлеченный пистолет отлетел в сторону, а его владелец повалился на мраморные ступени.

Бум!

Известный в свое время боксер-тяжеловес грузно опрокинулся на асфальт.

– Не надо, я сам! – пискнул Метелкин, плюхаясь на живот.

– Сказано – всем лечь! – повторно гаркнул властный голос. После ударов, тычков, бросков, разбитых лиц и выкрученных рук он оказался более убедительным: те, кто еще стоял на ногах, покорно приняли горизонтальное положение.

– Обыскать всех, оружие изъять! – последовала следующая команда, и бойцы тут же приступили к се исполнению.

Фиников не покидал джипа, наблюдая за происходящим через односторонне прозрачные стекла. Когда группа «Ад» приступила к активным действиям, он связался с дежурной частью Главка охраны.

– Началось. Все идет по плану. Дежурный щелкнул клавишей селектора, соединяясь с Коржовым.

– Операция началась, товарищ генерал, – коротко доложил он.

Коржов и сидящий напротив Борецков переглянулись.

– Сообщи дежурному ГУВД, – приказал Коржов и отключился.

Борецков смотрел на него в упор.

– Ты хоть представляешь, что сейчас поднимется? Как бы мне не сломать с тобой шею...

– Ничего. Или мы их, или они нас. А кто начинает, тот и выигрывает.

Тем временем дежурный по ГУО соединился с дежурным Главного управления внутренних дел Москвы.

– Это из Главка государственной охраны. Мы проводим операцию на Малой Бронной, у Садового кольца. Задержание группы подозреваемых... Нет, сами справимся. Просто имейте в виду.

Когда Семен Поплавский поднялся на второй этаж в свой шикарно обставленный кабинет, сотрудники «Ада» заканчивали обыск охранников «Города».

– Двенадцать пистолетов, четыре складные дубинки импортного производства, – доложил Финикову лейтенант Липский, зажимая платком ушибленную рану на затылке. – Разрешения есть только на пять стволов. А дубинки со стальным стержнем, они вообще запрещены.

Павлов, чуть задержавшись, зашел в кабинет вслед за шефом.

– Так кому продали центральный квартал? – попытался он продолжить начатый в мэрии разговор. В машине при водителе он никогда не говорил на щекотливые темы. – Американцам или немцам?

– Оно тебе надо – чужое горе? – отозвался Поплавский присказкой, которую использовал уже пятнадцать лет.

– Я же вроде тоже акционер, – с намеком на обиду сказал начальник охраны.

– Ну и не боись, свое получишь... Замолчав, Павлов подошел к окну.

– Шеф! Скорей сюда, шеф!

Истерические нотки в голосе бывшего комитетчика сорвали Поплавского с места. Кресло с грохотом упало на пол.