Когда боги смеются - Александра Маринина Страница 29

- Знаешь такое понятие - "культураизложения"? - строго спросил он Андрея. - Так вот этой самой культуройобладают далеко не все. Люди начинают тебе рассказывать, упоминая какую-нибудьМарью Петровну или Ивана Лукича, совершенно забывая при этом объяснить, чтоМарья Петровна - это их соседка по прежнему месту жительства, а Иван Лукич -сослуживец, который недавно вышел на пенсию. Тебе приходится их постоянноостанавливать и уточнять, о ком это они тебе рассказывают, и люди, во-первых,начинают раздражаться, а во-вторых, теряют нить изложения. Зато если тыобсуждаешь с ними их знакомых со знанием дела, им приятно. Да и рассказыватьлегче. Короче, Андрюха, не ленись, выясняй имена и учи их наизусть, и толькопотом иди к нашей звезде эстрады.

Чеботаев не был уверен в том, что Доценко прав, но советурешил последовать исключительно в виде эксперимента. Кроме того, он примернопредставлял себе, каково на вкус варево пол названием "шоу-бизнес", ивполне справедливо предполагал, что для сотрудников отделов по экономическимпреступлениям там немалый простор для деятельности. А вдруг в ходе плавногообсуждения проблемы безумного поклонника всплывет случайная фраза, вроде бы неимеющая к убийствам никакого отношения, но на самом деле дающая зацепку дляколлегсмежников? Но обратить внимание на эту случайную фразу можно будет толькотогда, когда знаешь, о ком идет речь. Хотя, глядя на обстановочку в квартиремолодой певицы, никак не скажешь, что у нее много денег. Чистенько, оченьуютно, но вещи недорогие и не особо новые. Да и квартирка небольшая. Видно,пресловутый Папа не стремится обогатить своих подопечных. Андрей знал, что директораобычно кладут в свой карман примерно половину того, что получают завыступления, а оставшуюся половину распределяют между мероприятиями попродвижению группы и собственно членами этой группы. И зарплата эта бывает нетак уж велика, как принято думать. А иногда и просто мизерна.

Каламбур про Папу возымел свое действие, Медведева иБейсенов заулыбались. Андрей понимал, чего они испугались и почему не захотелиразговаривать без Папорова. Они же не понимают разницы между уголовным розыскоми службой по борьбе с экономическими преступлениями, им, как и большинствулюдей, кажется, что вся милиция - это один сплошной многорукий и многоголовыймногостаночник, и один человек может одновременно заниматься хищениями,убийствами, кражами и банковским мошенничеством, а заодно и выдачей разрешенийна хранение оружия. Если бы дело было в "черном нале" и уклонении отуплаты налогов, то к ним пришел бы сотрудник совсем не из уголовного розыска.Однако такие тонкости им не по зубам, они испугались, что приход Чеботаева связанс финансовыми вопросами, и их следовало успокоить. Но не в лоб, не грубо, неговоря им: "Спокойно, друзья мои, я не по поводу налогов", иначе ониощетинятся и замкнутся, боясь проронить лишнее слово. Делать это следовалотонко и незаметно, давая понять, что с экономическими вопросами беседа связанане будет.

- А чего вы смеетесь? - сделав наивные глаза, спросилАндрей. - Я сказал что-то смешное?

- Вы насчет папы хорошо сказали, - вытирая выступившиеот смеха слезы, сказала Светлана. - Прямо как бы в точку.

- Не понял.

Андрей нахмурился и сделал сердитый вид, изо всех сил даваяпонять, что фамилию Папоров, а уж тем более прозвище Папа никогда в жизни неслыхал.

- Мы нашего директора называем как раз Папой, -объяснил Бейсенов. - Его фамилия Папоров.

- А, понятно, - протянул Андрей. - С ним я тожевстречусь и побеседую, но это потом. Может быть, и не понадобится, если мы свами сейчас все выясним. Светлана, знаете ли вы, что у вас есть фанаты?

- Еще бы! - фыркнула девушка. - Тоже мне, тайна. Мы их всехв лицо как бы знаем.

Это ценно. Только сомнительно. Что ж, проверим.

- Всех-всех? - недоверчиво переспросил Чеботаев. - Исколько же их?

- Ну... - Светлана задумалась, наморщив носик. - Самыхпреданных человек, наверное, двадцать пять - тридцать. И остальных как бычеловек пятьдесят.

- А по какому критерию вы разделяете преданных иостальных?

- Преданные все время рядом с группой отираются, как быв друзья набиваются и всякое такое. Вот Бек, - она кивнула на Бейсенова, - уженесколько месяцев от одной девахи отбиться не может, она его преследует прямопо пятам, в подружки пролезть хочет. Правда, Бек?

- Правда, - коротко ответил Бейсенов.

- Ну что еще... Преданные всегда стараются узнать, гдемы будем выступать в следующий раз, пробираются в служебные помещения, где мыгримируемся и переодеваемся.

- А если не удается пробраться?

- Тогда ищут Папу в зале или к "саунду"подходят. В общем, как бы находят возможность узнать, что им нужно.

- Хорошо, с этим понятно. А остальные - это кто?

- Ну, остальные - это просто те, которые тащатся отнашей группы и с удовольствием приходят нас послушать, если подворачиваетсятакая возможность. Но к нам они как бы не лезут.

- Откуда же вы их знаете, если они к вам не подходят?

- Так у меня глаза есть, - усмехнулась Светлана. -Рожи-то как бы примелькались.

- А у вас зрение хорошее?

- Не жалуюсь. Послушайте, я что-то не понимаю. Какойинтерес у милиции к нашим фанатам? Они что, драку устроили и кого-топокалечили? И вообще, при чем тут я?

Чеботаев вздохнул.

- Меня интересует только один ваш фанат. Причем нефанат всей вашей группы, а ваш, Света, личный поклонник.

- Какой именно?

- Если бы я знал...

- Но я-то уж тем более не знаю. Говорите, пожалуйста,попонятнее, ладно? Что это за поклонник и что он натворил?

- Да он, понимаете ли, убивает тех, кто плохо о васотзывается.

* * *

Бек ушам своим не верил. Вот это пируэт! У нашейпустоголовой дурочки завелся поклонник, да какой! Который на все пойдет, вплотьдо убийства. Псих, что ли?

- Он что, псих? - тут же спросил Бек.

- Очень похоже, - кивнул парень из милиции.

Как ни силился Бек, он не мог вспомнить, как зовут этогопарня с ресницами. Он же назвал свое имя, и фамилию назвал, Бек это точнопомнил, но вот какое он назвал имя... Бек никогда не обращал внимания на то,что не касалось танцев и его любви к Ксюше. Поскольку парень из милиции к нимотношения не имел, он пропустил его имя мимо ушей. Бейсенов из-за своейневнимательности частенько попадал в ситуации, когда не мог вспомнить, какчеловека зовут или где он с ним познакомился. И каждый раз безуспешные попыткичто-то вспомнить ассоциировались у него со сценой на кладбище из "Жизели".Кажется, вот она, Жизель, ан нет, она уже выбегает из-за другого могильногокамня, но это снова не она, да нет же, вот она... нет, опять не она.