Алмаз моей мечты - Александра Столярова Страница 29

– Соглядатаи, кажется, размножаются почкованием, – горестно заметил Ник. – И все как один околачиваются возле коттеджа. Как ты считаешь, что у них на уме?

– Алмаз у них на уме, что же еще? Я думаю, ты должен радоваться, что они тут торчат. Одно из двух: или камень спер кто-то еще, а они об этом не знают, или твое наследство по-прежнему здесь. Я предпочитаю второй вариант.

– Ну раз уж шпионы продолжают шпионить, значит, надеются, что алмаз еще в доме. Вот только чего они ждут? Мы с тобой уже успели в дом залезть и сейф открыть, а эти тормоза только и делают, что ходят под окнами и караулят.

– Мы не знаем, что они уже успели. Может, и внутри дома побывали, и сейф осмотрели, – резонно возразила Серафима. – Думаешь, одни мы такие умные? Раз уж они взялись отыскивать камень, то наверняка использовали все возможности. И вообще, знаешь, что я подумала?.. Все эти типы, конкуренты, уже побывали в доме независимо друг от друга, выяснили, что камня нет, и продолжают следить как за домом, так и друг за другом… Ждут вмешательства каких-то новых типов или просто тянут время. Вполне возможно, что таким образом они не дают друг другу растерзать дом до основания в поисках алмаза, как бы присматривают друг за другом. Это что-то вроде пакта о ненападении.

– Но Рощина все-таки убили, – напомнил Ник. – А в целом мысль мне нравится.

– Да, с Рощиным все сложно, – признала Серафима. – Но с этим мы разберемся, я уверена.

И они замолчали, разглядывая из своего укрытия блондинистого Крысеныша. Черешню тот уже сожрал и, швырнув газетный кулек в траву, неторопливо прошествовал по улице.

– Не повезло человеку, – прыснул Ник. – Никаких условий для полноценной слежки. Вот Иванцов устроился с комфортом: может сесть в кресло и глазеть в окно, попивая холодное пиво.

– Он что, все это время так и ходил туда-сюда по улице?

– Ну что ты, он усиленно изображает из себя праздного туриста. То ходит по улице, то со стороны моря наблюдает, то с торговцами побеседует. Я чувствую, завтра он принесет складной стульчик и зонт, чтобы от солнца прятаться.

– А Иванцова ты поблизости не наблюдал?

– Этот все время в доме. Его рожа в окне так и мелькает, – ответил Ник насмешливо.

– Бог ты мой, в какую аферу мы вляпались?.. Что-то не нравится мне все это.

– Надо понаблюдать за этим типом. Я слабо представляю, что мы должны делать… И вряд ли мы сможем выяснить, на кого эти горе-сыщики работают, но хотя бы надо проследить за их телодвижениями.

– Ну что ж, идея хорошая. Только вот как тут следить, если мы Крысенышу в гостинице и так глаза намозолили?

– Давай так. Я в центре видел большой универмаг, там наверняка парики есть и все такое… Я на такси быстренько сгоняю, куплю все, что надо, а ты покарауль Крысеныша. Он отсюда еще долго не уйдет.

– Договорились. Только оставь мне номер своего мобильника, а то я не горю желанием разыскивать тебя по всему городу.

Они обменялись телефонами, Ник пообещал вернуться как можно скорее и умчался к стоянке такси. Серафима запоздало представила, что он может купить, но догонять было уже поздно. Ладно, придется щеголять в дурацком парике. Все лучше, чем быть узнанной.

Крысеныш шлялся туда-сюда по улице, его гавайские шорты так и мелькали, словно оперение жар-птицы. Серафима выждала, пока он не отойдет подальше, закурила сигарету и выбралась из зарослей колючки. Ее интересовал торговец фруктами, а точнее, информация, которую можно попытаться из него вытянуть.

Искомый дяденька меланхолично лузгал семечки, сидя на перевернутом деревянном ящике. К вечеру фрукты уже изрядно запылились, поплыли на жаре и выглядели совсем не так свежо и аппетитно, как утром. Возможно, именно поэтому покупателей поблизости не наблюдалось.

Серафима танцующей походкой подошла к нему и попросила полкило черешни. Дядька оживился при виде молодой и даже почти красивой покупательницы, и разговорить его труда не составило.

– Блондин? Это который? А, москвич? – Мужик обреченно покачал головой. – Странный тип, ему бы с солнцем поосторожнее. А то, кажется, перегрелся. На море не ходит, в крепость не ходит, только по этой улице гуляет да фрукты жрет.

– Он что, постоянный покупатель? – уточнила Серафима.

– А то! Одной черешни уже вагон съел. Покупает, моет. – Мужик махнул рукой в сторону колонки. – И лопает. Со мной вот разговаривает. Байки московские рассказывает. Про Ксюшу Собчак рассказывает, про Киркорова.

Серафима чуть не рассмеялась в голос. Все ясно: парню надо как-то маскироваться, вот он и делает вид, будто прогуливается. А с торговцем болтает, чтобы не торчать как столб в чистом поле, вызывая законные подозрения.

– Простите, можно килограмм клубники? – раздался сзади знакомый голос.

Серафима оглянулась. Алла приветливо улыбалась ей и рылась в сумке в поисках кошелька.

– Как дочка? – поинтересовался торговец.

– Спасибо, все нормально. И еще черешни, пожалуйста.

Пользуясь тем, что они заспорили о цене на ягоды, Серафима на цыпочках отошла и вернулась в заросли колючек, ставших уже почти родными.