Музейный артефакт - Данил Корецкий Страница 29

– Если даже то, что ты сказал – правда, то больше я никого не предам, – с удивительной для самого себя твердостью произнес Кфир.

– Не верю! – из черных губ выскочил раздвоенный язык. – За тобой еще одно предательство. Но оно действительно будет последним. Теперь будут предавать тебя! И ты сможешь сравнить чувства предателя и предаваемого, а потом рассказать мне об этом сравнении… Но уже в другом месте…

– Кто же меня предаст?

Нечистый зевнул.

– Все. Один… мой антипод предсказал самому верному и сильному своему ученику, что до утра он предаст его трижды. Тот не поверил, да и остальные ученики усомнились. Но так все и вышло… Прощай, тебе пора!

– Куда мне пора? Я никуда не собираюсь!

Вопрос повис в воздухе. Зеленое чудовище исчезло. Только что оно стояло перед ним, кривлялось, говорило отвратительным скрипучим голосом – и вот его не стало. Только легкий запах гари задержался между ухоженными деревьями и цветами.

Со стороны ворот послышался какой-то шум. Кфир поднялся и направился посмотреть, что там происходит. И с удивлением увидел, что ворота распахнуты, а в сад вваливаются около десятка иудеев: с палками, кольями и дубинами – местным жителям запрещалось носить оружие, даже если они были официальными лицами. А сейчас к лекарю Кфиру ворвалась не просто разнузданная уличная толпа – вполне организованный отряд во главе с протоколистом синедриона Шрагой. Несколько лиц сопровождающих его людей были знакомы Кфиру – трое преследовали ведьм и колдунов, а четверо здоровенных парней состояли в страже синедриона.

– Что привело вас сюда, почтенный Шрага? – с недоумением спросил хозяин.

– Мы хотим осмотреть твою лабораторию, Кфир! – холодно ответил протоколист.

– Какое обстоятельство является причиной такого желания?

– Подозрение в колдовстве! – истерически выкрикнул один из охотников на ведьм. Кфир вспомнил: имя его было Азария.

– Но тогда должен быть обвинитель, – сказал Кфир. – Таков закон. Где обвинитель?

– Он у нас есть, – скупо сказал Шрага и поднял руку.

Свита расступилась, и Кфир увидел… своего ученика, лекаря Ави. Тот вначале смотрел в землю, а потом поднял глаза. В них читались страх и ненависть.

– Лаборатория там! – показал он пальцем в конец аллеи. – И все доказательства колдовства – тоже там!

Кфир пришел в ярость.

– Кто вообще вас сюда пустил? Порций! Где Порций?

– Я здесь, – раздался знакомый голос, и из-за спин иудеев вышел начальник стражи. Он, как всегда, был в полном снаряжении – шлем, толстый нагрудник из кожи буйвола, меч на боку и дротик в руке. Но сегодня бравый воин выглядел несколько смущенно.

– Почему эти люди вошли в мой дом? – зло спросил Кфир.

– Они пришли по официальному делу, входящему в юрисдикцию местных властей, – ответил Порций. – Я не мог им препятствовать.

Кфир превратился в статую. Посланцы синедриона обошли его, как обходят дерево, и двинулись дальше. Только Порций задержался.

– Я ничего не могу сделать, – тихо проговорил он. – Ни новый наместник, ни новый префект, ни новый легат не приказывали мне охранять твой дом. Так что я нахожусь здесь без всяких оснований. А содействовать законным требованиям местной власти – прямая обязанность римских солдат!

Со стороны лаборатории послышались торжествующие крики. Кфир поспешил туда. Порций шел следом, стараясь быть незаметным.

– Вот они, бесспорные доказательства колдовства! – Азария держал в одной руке банку с человеческими зубами, а в другой – с несколькими глазными яблоками.

– Вяжите его! – закричал Ави.

Кфир побледнел и потянулся к перстню. Здоровенные стражники посмотрели на него, потом перевели взгляд на Шрагу. Тот кивнул так энергично, что качнулась седая борода.

– Вяжите колдуна!

Стражники схватили Кфира под руки, вывернули за спину, скрутили запястья грубой веревкой, протянутой предусмотрительным Азарией.

– И заберите колдовское кольцо. Оно с черным камнем! – подсказал Ави.

Шрага снял с пальца оскаленного льва, аккуратно завернул в тряпицу. Рубиновый подарок Вителия Гарта был надет на другую руку, и он его не тронул. То ли не обратил внимания, то ли не посчитал нужным, а может, побоялся прикасаться к дару наместника. А скорее всего, три этих причины тесно переплетались между собой.

– Акива, Залман, Ицхак, возьмите банки с предметами колдовства! – приказал он и, когда команда была выполнена, опечатал сургучом дверь в лабораторию.

– Теперь обыщите дом!

Кфир впал в прострацию. Все, что происходило, казалось ему дурным сном. Чужие люди, разбредшиеся по родным комнатам и бесцеремонно роющиеся в вещах… Испуганная Эсфирь, плачущая Сара, разгневанный Шимон, который пытался наброситься на Азарию с кулаками и которого еле удалось утихомирить… Столь явных улик, как в лаборатории, обнаружить не удалось, охотники на колдунов изъяли только несколько свитков и записки Кфира, но разобраться в них не смогли и решили отнести грамотеям синедриона.

«А ведь предупреждал Мар-Самуил!» – с запоздалой благодарностью вспомнил он предостережение учителя.

«Но ты его плохо отблагодарил», – с запоздалым раскаянием пришла следующая мысль.

– Вот еще одна улика! – из кабинета вышел Ави. В руках он держал кинжал с витой рукоятью, украшенной рубинами.

– Римский закон запрещает иметь оружие жителям Иудеи!

– Мы представляем власть Иудеи, а не Рима! – Шрага неодобрительно покачал головой, но кинжал взял и завернул в ту же тряпицу, что и перстень.