Маленький человек из Опера де Пари - Клод Изнер Страница 29

Понедельник, 5 апреля

Каждое утро восстанавливать поблекшую в странствованиях по царству сна красоту — занятие утомительное. Необходимо вернуть совершенство коже, укротить непослушные волосы, извести синеву под глазами, возродить румянец на скулах, а затем облачиться в замысловатый наряд — истинный рыцарский доспех, состоящий из корсета, юбок, платья, шляпки и ботов. И не забыть духи, перчатки и веер!

Эдокси Максимова поднялась на рассвете, чтобы своими руками подвергнуть себя череде истязаний, которые в исполнении палача наверняка вызвали бы у нее живейший протест. Приспособлениям из китового уса, увеличивающим округлости фигуры, она предпочитала те, что их скрывают, и затягивала тело в тугую броню, превращаясь в андрогина — своеобразный способ скрывать возраст. Этим и многими другими ухищрениями она собиралась добиться раскаяния от Кэндзи Мори, чья нынешняя холодность шла вразрез с прежними проявлениями пылкой страсти. Он снова должен быть у ее ног. Эдокси была невыносима мысль о том, что в бесчисленном стаде зачарованных самцов, немеющих от восхищения в ее обществе, завелся один равнодушный к ее прелестям. Но главная причина тревог, хотя Эдокси отказывалась признаться в этом самой себе, заключалась в том, что невозмутимый японец, посмевший ее отвергнуть, отныне прочно занял место в ее сердце. Скорее! Протелефонировать ему, а потом со всех ног бежать на улицу Сен-Пер, пока надвигающийся ливень не уничтожил результаты самоотверженного труда, занявшего все утро!

А Кэндзи и не подозревал, какие усилия предпринимаются ради него. Он стоял в тапочках и кальсонах посреди собственной спальни и совершал магические пассы над прямоугольным аппаратом из полированного дерева, пытаясь завести его ключом. Вчера было воскресенье, весь вечер и всю ночь они с Джиной посвятили любовным утехам, и, проснувшись, Кэндзи решил, что утренний туалет его подруги должен проходить под музыку. Из коробки с четырьмя цилиндрами он извлек один наугад, приладил его к грамофону, и когда механизм был запущен, из металлического раструба полился голос примадонны, исполняющей арию из оперы-буффа Cosi fan tutte, [50]— Моцарт, вероятно никак не ожидавший такого применения своим талантам, начал задавать ритм движениям Джины, облачающейся в кремовое кружевное белье.

Волшебство модуляций оперной дивы вдруг нарушил резкий телефонный звонок из прихожей, и Кэндзи бросился туда. Разговор занял всего несколько секунд — японец вернулся в спальню, что-то бормоча сквозь зубы, поспешно натянул брюки, рубашку, накинул сюртук и обулся в штиблеты.

— Клиент звонил? — поинтересовалась Джина.

— Да, что за беспардонность! Я был с ним воплощенная любезность, но придется дать понять этому шельмецу, что нельзя беспокоить меня безнаказанно в столь ранний час. Садитесь завтракать без меня, друг мой, я к вам присоединюсь.

Выйдя на площадку винтовой лестницы, он плотно закрыл за собой дверь бывшей квартиры Виктора.

Эдокси вбежала в книжную лавку, оставив за спиной проливной дождь хлестать вдоль и поперек мостовую.

— Прости, что разбудила тебя звонком, мой микадо, — я боялась застать тебя врасплох, поэтому сочла уместным сначала протелефонировать.

— Я не один, — прошептал Кэндзи.

Посетительница уставилась в потолок и некоторое время прислушивалась к легким шагам на втором этаже, свидетельствовавшим о присутствии женщины. Хозяин заведения, заложив руки за спину, нервно крутил большими пальцами. Вид у него был еще тот — лицо помятое, веки припухли, отчего глаза казались тонкими щелочками, галстук-«бабочка» перекосился. Думал японец об одном: только бы Джина не выглянула в торговый зал — ее столкновения с его бывшей любовницей он не вынесет! К тому же желудок восстал против внезапного вторжения Эдокси, лишившего его скромного утреннего пропитания — чашечки зеленого чая и бисквита без масла.

— Что привело вас сюда в такую рань?

— Хотела сообщить вам о том, что я уезжаю. Повезу бедную Ольгу, мою подругу, на Ривьеру — ей совершенно необходим хороший отдых. Врач прописал ей полный покой. У нее до сих пор случаются приступы тошноты, а какая рвота была в тот день…

— Умоляю, избавьте меня от медицинских подробностей, — поморщился Кэндзи. — С ней стряслось что-то серьезное? Инфлюэнца? — добавил он с показным участием.