Берлинский транзит - Чингиз Абдуллаев Страница 29

«Он все время говорит о женщине, как будто пытается убедить меня в ее смерти, — подумал Дронго. — Или он действительно переживает, или так мастерски разыгрывает свою партию?»

— Не знаю, — ответил Дронго, — наверное, считали, что нельзя оставлять свидетеля. Именно то, о чем я вам говорил.

— Да, да, я помню. Конечно, я понимаю. Но все равно ужасно.

— Вы будете у себя в номере?

— Мне не хочется никуда выходить. И хотя здесь я не чувствую себя в абсолютной безопасности, но все-таки лучше сидеть в своем номере, чем ходить по улицам. Я закажу себе обед прямо в номер.

— Правильно, — сказал Дронго, — это правильно. Если разрешите, я немного позже зайду к вам.

— Хорошо. Только позвоните. Вдруг я буду в ванной комнате или вообще лягу спать. После обеда меня обычно тянет в сон.

— Прекрасная привычка, — пробормотал Дронго на прощание.

Он отправился в ванную комнату, чтобы принять душ и побриться. Через полчаса он уже стучал в соседнюю дверь. Наталья Робертовна была в синем длинном платье. На ногах удобная обувь. Каблук был не очень высоким — с ее ростом она не носила модные в этому году «лабутаны». Женщина взяла сумку. Он увидел лейбл и улыбнулся. Это была знаменитая швейцарская фирма, чью обувь и ремни он носил уже больше двадцати лет.

— Вам нравится марка «Bally»? — спросил он.

— Не понимаю смысла вашего вопроса.

Он показал на сумочку.

— Это подарок моего брата, он дипломат в Швейцарии, — пояснила она. — А почему вас так заинтересовала именно эта фирма?

— Просто спросил. — Он не стал ничего уточнять.

Они вышли в коридор. У одного из номеров стояла тележка горничной. Уже когда они дошли до угла, Дронго оглянулся. Горничная, выйдя из комнаты, которую убирала, смотрела им вслед.

Внизу, в холле, сыщик подошел к портье.

— Мы идем обедать, — сообщил он, — если меня будут спрашивать, пусть оставят записки с номерами своих телефонов.

— Обязательно, — кивнул портье. — Вам нужно порекомендовать какой-нибудь ресторан или вы сами найдете?

— Найдем сами. Насколько я помню, на соседней улице находятся семь или восемь ресторанов.

— Все верно, — улыбнулся портье, — испанский, итальянский, французский, немецкий, аргентинский — на любой вкус. Но можно пройти в КДВ, там тоже есть прекрасные рестораны.

Это был знаменитый универмаг, пожалуй, самый известный не только в Западном Берлине, но и вообще в Германии. Верхний этаж был известен на весь мир как гастрономический рай. Рассказывали, что хозяева магазина даже обещали премию тому, кто не сможет найти в этом универмаге нужных ему продуктов самого экзотического происхождения.

— Спасибо, — усмехнулся Дронго, — надеюсь, что мы сумеем найти какой-нибудь тихий ресторан.

Пара вышла из отеля. Дронго поддерживал женщину под руку. Они прошли под аркадами отеля и завернули за угол.

— Какой у вас рост? — неожиданно спросила Лакшина.

— Это имеет значение? — усмехнулся сыщик.

— Имеет. Я еще и поэтому не смогла бы стать примой большого балета. Слишком высокая. И хотя я в молодости была очень худая, но для балерины все же слишком высокая. Метр семьдесят один. Говорили, что у меня все равно нет шансов. Оба моих мужа были ненамного выше меня: один — на четыре сантиметра, другой — на семь. Для мужчин это нормально. Но если я надевала обувь на высоких каблуках, то становилась даже немного выше их обоих. Обидно. С тех пор я не ношу обувь на высоких каблуках.

— Я уже обратил на это внимание, — сказал Дронго, — хотя вам пошла бы подобная обувь.

— Это если бы я встретила вас в молодости, — парировала она. — Так какой у вас рост?

— Метр восемьдесят семь.

— Почти баскетбольный, — улыбнулась она. — Теперь все понятно. Поэтому я чувствую себя настолько уверенно. Мне нужно искать баскетболиста в качестве третьего мужа.

— Учитывая вашу профессию и должность, вам нужен профессор математики или физики, — заметил Дронго, — а еще лучше — какой-нибудь член-корреспондент.

— Вы серьезно так считаете?

— Во всяком случае, интеллект вашего мужа будет играть более важную роль, чем его рост, в этом я убежден. Мне вообще никогда не нравилось, когда женщины оценивают мужчину по внешним параметрам. Может, потому, что в классе я был самым высоким и никогда не обращал внимания на такие мелочи. Мне кажется, важнее интеллект и внутреннее достоинство, чем смазливая внешность или высокий рост.

— Будем считать, что вы меня убедили. В таком случае нужно найти академика, занимающегося проблемами физической химии или астрономии, который имел бы баскетбольный рост, внешность Алена Делона и интеллект Стивена Хопкинса. У вас нет на примете такого знакомого?

— Нет, — улыбнулся он.

— Вот и у меня нет, — ответила она. — Может, поэтому я до сих пор не вышла замуж в третий раз?

Она рассуждала об этом спокойно и даже с некоторой долей юмора, как может рассуждать о себе только очень сильный самоироничный человек.

— Здесь рядом есть неплохой французский ресторан, — показал Дронго в сторону оживленной улицы, — давайте пойдем туда. Надеюсь, что днем там мало посетителей.

— Я плохо знаю Берлин, — призналась она, — можете сами выбирать ресторан. И учтите, что днем я стараюсь плотно не есть.

— Неужели вы едите по вечерам, — притворно ужаснулся Дронго. — Вы же врач. А как насчет девиза «ужин отдай врагу»?

— Сейчас выяснилось, что вредно отдавать ужин врагу и ложиться спать на голодный желудок, — пояснила Лакшина. — И еще учтите современный образ жизни. Я не могу днем оставить свою работу, поехать в ресторан и спокойно съесть три блюда. Или четыре с десертом. Так просто не получается. А вечером у меня гораздо больше свободного времени.

— Как и у большинства современных людей, занятых на работе, — согласился Дронго.

Они подошли к ресторану. Он обернулся. На улице никого не было, но в машине — серебристом «Фольксвагене», — которая подъехала к ним немного ближе, сидели двое молодых людей. Они болтали друг с другом.

«Хотя бы смотрели в нашу сторону, — недовольно подумал Дронго. — Где их только учат? Они так демонстративно не смотрят на нас, что сразу понятно, за кем именно они следят. Нельзя сидеть в салоне автомобиля и смотреть не на тротуар, а прямо перед собой. Откуда только берут таких наблюдателей?»

Он пропустил даму вперед, вошел за ней следом. Во многих западных городах рестораны не работают днем с трех-четырех до шести-семи, когда почти не бывает клиентов. Вышедший к ним менеджер извинился: ресторан был закрыт.

— Останемся голодными, — усмехнулась Лакшина.

— Не останемся, — возразил Дронго, — здесь рядом есть аргентинский ресторан «Маредо». Он открыт все время. И хотя он не такой известный, как этот, зато там кормят вкусно и сытно. Подобная сеть ресторанов есть по всей Германии. И самое смешное, что меню в этих ресторанах сразу на десяти или одиннадцати языках. Кроме немецкого и английского, есть меню на русском, французском, испанском, чешском, голландском, даже на японском и китайском. И люди с удовольствием туда ходят.