Смерть дипломата - Чингиз Абдуллаев Страница 29

Нармина молчала целую минуту, глядя на Дронго, потом невесело усмехнулась:

– Меня предупреждали, что вы очень опасный человек. Поймали меня на такой мелочи… Сказали, что в рыбе кости, и, когда я начала отделять их, невольно проговорилась. Как все это глупо…

– Нет, – возразил Дронго, – я уже тридцать минут замечаю, когда вы говорите правду, когда не совсем правду, когда просто откровенно лжете.

– Не нужно так говорить, – она подвинула к себе клатч, – я сейчас встану и уйду. Нам не о чем больше разговаривать.

– Наоборот, именно сейчас наш разговор и начинается.

– Я вас не совсем понимаю, – медленно произнесла Нармина.

– Все очень просто, – пояснил Дронго. – Я внимательно следил за вашим лицом, как только вы сели за этот столик. За вашим лицом и за вашими словами. Я с самого начала не поверил в случайность нашей встречи и в ваш телефонный звонок, который прозвучал почти сразу после неудавшегося покушения на меня.

– Вы считаете, что это я пыталась вас убить? – с явным презрением спросила она.

– Нет, – ответил Дронго, – если бы вы пытались меня убить, вы бы сейчас так не нервничали. Заметно, как в приступе гнева ваши лицевые мышцы опустили брови несколько ниже, закручивая их вовнутрь, – это классический признак гневливости. Плюс на переносице появилась вертикальная морщина, глаза сузились, верхние и нижние веки приблизились друг к другу, а ноздри вашего красивого носа раздулись от гнева. Сейчас вы действительно разозлились, и я верю, что вы непричастны к моему возможному убийству.

– Я об этом даже не знала, – сказала она.

– Верю. Сейчас верю. Но давайте по порядку. Я с самого начала обратил внимание, как стремительно вы вошли и как нервно протянули мне руку. Рукопожатие и походка могут выдать человека. Вы были напряжены и готовы к сложному разговору. Женщина, которая идет на свидание с мужчиной, выглядит менее собранной и готова к комплиментам. Вы же были готовы к стойкой борьбе.

Потом вы сказали, что даже не узнали меня. Ничего подобного. Вы не просто меня сразу узнали, вы меня ждали на лестнице. Дело в том, что мой напарник ждал меня на улице и видел, когда вы вошли в здание ресторана. Я посчитал время. Даже если подниматься очень медленно, то для того, чтобы войти в ресторан и подняться на второй этаж по лестнице, где мы с вами встретились, нужно было около полминуты, пусть чуть больше. Но мы встретились через полторы, а через две я вышел из ресторана. И знаете, почему? Очевидно, наверху, в зале ресторана, сидел ваш сообщник. Он сообщил вам, когда я закончил разговор, и вы вошли в ресторан. Мой напарник видел, как вы прятали свой телефон в сумочку. Но вы не знали, что я задержусь на третьем этаже, чтобы набрать номер телефона моего друга и сообщить ему о том, что я закончил разговор, поэтому вам тоже пришлось ждать, что уже было подозрительно. И вы не просто меня сразу узнали, вы ждали именно меня на этой лестнице, чтобы со мной поговорить.

– Как странно, я не заметила вашего напарника.

– Это была ваша ошибка, и не единственная. Затем мы уселись за столик и начали наш разговор. Я сразу обратил внимание на ваши пальцы, которые время от времени вздрагивали, словно вы сильно нервничали. И еще вы несколько раз подозрительно дотронулись до клатча. Я не думаю, что там лежит пистолет, но наверняка там какой-нибудь микрофон или нечто в этом роде.

– Это все, что вы заметили? – жестко спросила Нармина. У нее изменились голос и даже выражение глаз.

– Не все. Я заметил вашу реакцию на мои слова, что вы превратились в красивую женщину. Обычная реакция женщины в таком случае – как минимум расслабленная улыбка и легкая настороженность: мол, к чему ведут эти комплименты и чего хочет этот мужчина? Вы же слушали по-другому. Конечно, вам были приятны мои комплименты, но было заметно, что вы думаете о чем-то своем, слишком отстраненно вы отводили глаза в сторону. Можно было понять, что вас менее всего волнует ваша внешность и сюда вы пришли явно не для того, чтобы выслушивать от меня комплименты. Очевидно, вам сообщили о моей репутации, что вы сейчас непроизвольно подтвердили, сказав, что вас предупреждали.

Затем я обратил внимание, как вы дернулись, когда я сказал, что вы учились на медицинском. Вы не ожидали, что я могу так хорошо вас помнить. Губы у вас напряженно оттянулись назад вокруг чуть приоткрытого рта. Вы понимали, что в разговоре со мной нельзя все время лгать, поэтому начали рассказывать мне подлинную историю Майи, которая переехала в Канаду. Было заметно, как вы расслабились, перестали трогать свой клатч, успокоились, ведь эта история не имела никакого отношения к нашему разговору и нашей встрече. Когда вы говорили о происходящих событиях в Баку, вы были достаточно откровенны, и по вашим глазам было видно, какой вы бываете, когда говорите откровенно. Они были распахнуты, вы не отводили глаз, руки лежали спокойно, губы не были так напряжены.