Генеральский гамбит - Иван Черных Страница 29

Кандидат сам подвернулся. Как-то утром, когда один из братков по кличке Бурундук докладывал ему о появившихся в городе чужаках, о которых уже знал Тенгиз, он вдруг напомнил и о вернувшемся из Чечни генерале.

– Ну и что ты предлагаешь? – спросил Датошвили.

– Как что? Ты сам решил замочить. И братан из Чечни недавно просил передать, что за голову главного мента лимон баксов дают.

– Так вот и возьмись, – пошутил Тенгиз.

Бурундук шутку не понял. Покусал губу.

– Что, слабо? – подначил Тэнго.

А вот чтобы Бурундука считали трусом, он допустить не мог.

– Ничуть! – с вызовом ответил он. – Только чур, весь лимон мой.

– Быть посему, – согласился Тенгиз.

Бурундук не спешил выполнить заказ – рисковать не станет, будет действовать наверняка. Ему уже мерещился кейс с миллионом долларов. Он дня не останется в этом захваленном Ставрополе; в Магадане было не хуже, если не считать морозов и длинных темных ночей. Хотя именно ночи ему и нравились больше всего. Но с Дальним Востоком он напрочь решил завязать, и менять решения не собирается. Укатит куда-нибудь на юг, в Геленджик или Сочи. Там теперь круглый год курортный сезон. Девочек полно, загорелых, длинноногих и непритязательных. Как это у Есенина: «Струилися запахи сладко, И в мыслях был пьяный туман… Теперь бы с красивой солдаткой Завесть хорошо роман…» Только не с солдаткой, а с офицершей. Их теперь там много: мужья служат, а они не теряются, кайф ловят. Два года назад после второй отсидки Бурундук поблаженствовал на Черноморском побережье. И с добычей бабок там проблем не было, лохов на курорте всегда навалом. Хотя, имея лимон баксов, незачем будет промыслом заниматься, надолго хватит. А потом… потом время покажет…

Он так размечтался, что захотелось как можно быстрее завалить красавца генерала, главного мента. Однако соображал: генерала так просто не возьмешь, его менты как зеницу ока оберегают – и на службу и со службы сопровождают. Бурундук уже и чердаки близлежащих домов обследовал, и крыши. Не подходят, быстро оттуда не смоешься, на мушку возьмут. Надо выследить там, где генерал редко появляется, и ни он, ни его телохранители не будут ждать нападения. Но где, какое это заведение?

Он взял у друга мотоцикл и стал изучать маршруты поездок генерала. И вдруг однажды обнаружил, что его тоже кто-то пасет. Вышло это совершенно случайно: у здания комендатуры остановился «форд» генерала. Бурундук завернул за угол и, припрятав за мусорные ящики мотоцикл, намеревался пойти поближе к комендатуре. Внезапно из-за того же угла выкатился еще один мотоциклист. Остановился и стал шарить взглядом по сторонам, ища кого-то. Несмотря на то, что уже стемнело и на седоке был шлем с забралом, он по одежде и фигуре узнал Трезубца. И чуть не ахнул от догадки: его пасет. Ясно зачем.

«Ах ты, сука! – мысленно обругал Бурундук Тенгиза. – Вон ты как решил: от исполнителя-свидетеля избавиться и лимоном завладеть! Подожди, кидала, я тебя самого еще не так кину!»

Бурундук знал, что недавно Тэнго приказал своим подельникам под видом полицейских задержать группу цыган и отобрать у них большую партию наркотиков, а залетных рэкетиров замочить. Цыгане такого не простят…

На другой вечер, развлекаясь с путаной из кочевого племени, приторговывающей зельем, Бурундук «случайно проговорился», кто завладел наркотиками. Стал ждать…

Тэнго отмечал в ночном баре «Престиж» очередную удачную сделку: в автосалон, являвшийся на самом деле его прикрытием, пригнали очередную партию «жигулей». Да и не в «жигулях» было дело: всю партию наркотиков он по хорошей цене продал московской братве. И еще одна причина была у него засветиться сегодня в «Престиже», довольно часто посещаемом заведении, которое не обходят стороной и менты. Он ждал сообщения от Бурундука. Что-то очень уж затянул этот козел с его заказом. Почти месяц прошел. Но сегодня он доложил, что главный мент будет на мушке.

В этот вечер в баре было особенно многолюдно: молодежь отмечала победу местной футбольной команды над краснодарской (Датошвили любил футбол); шум и гам стоял такой, что трудно было услышать соседа по столу, и Тэнго временами напрягал слух, чтобы не пропустить, когда запищит мобильный. Он с нетерпением ждал сообщения. Выпил лишь рюмку коньяка и частенько поглядывал на часы. Перевалило уже за одиннадцать, а телефон молчал. Неужели снова сорвется? А смотрящий дал уже команду братве сменить адреса… Или Бурундук снова за нос его водит?… Конечно, ухлопать начальника УВД края не так-то просто, человек он стреляный, не раз в Чечне побывал, а тут еще он, Тэнго, сдуру, когда получил легкое ранение, при всех заявил, что кровью за кровь расплатится самый главный мент в крае. Теперь генерал без охраны нигде не появляется. А у подъезда его хавиры и у соседних домов, где можно было бы устроить засаду, подозрительные люди бродят. Там действительно от вязало не уйти. Но это проблема Бурундука. Коль сам вызвался мочить, пусть докажет свою значимость, другое место ищет.

– Ты какой-то смурной сегодня, – заметила сидевшая рядом с ним путана. – Не пьешь, не ешь.

– Успеется.

– А я хочу танцевать. Пойдем?

– Не крути планты. Иди с Грачом потанцуй.

Грач, крепкого сложения телохранитель, горбоносый и с квадратной челюстью, послушно, прямо-таки по-солдатски, вытянулся у стола. Путана окинула его не очень-то любезным взглядом, но тоже поднялась. Не посмела ослушаться, и от этого у Тэнго на душе стало теплее.

Наконец-то запищал мобильный.

– Слушаю, – приложил к уху трубку Датошвили.

Зря они сели невдалеке от оркестра. Саксофон так завывал, а барабанщик грохотал тарелками и колотушками по барабану, что ни черта не слышно. Эта хренова минетчица уговорила его тут сесть! Тэнго сплюнул со злости и попросил абонента подождать минутку, пока он удалится от шума.

Он вышел на улицу.

– Слушаю…

И тут полоснула очередь из автомата. Падая, Тенгиз увидел черное небо над собой и мигающие, будто огненные вспышки, звезды…

Хоронить криминального авторитета собралась вся местная и приезжая из соседних городов братва. Усыпанный цветами гроб несли крутые парни, верные телохранители еще недавно грозного Тэнго. Центральная улица Ставрополя была запружена толпой. Полиция не вмешивалась – братки сами следили за порядком.

Когда Николаю Васильевичу доложили, как проходили похороны и сколько на них присутствовало подельников Датошвили, он глубоко вздохнул.

– Да, серьезная, долгая еще предстоит нам работа.